Это политическая ситуация, напоминающая решение Переяславской Рады в 1652 г. о вхождении Украины в состав Русского царства при сохранении на Украине своих законов и порядка управления.
Н.С. Трубецкой был, безусловно, прав, придавая большое значение роли православной церкви, поддержанной «сильным подъемом религиозной жизни». К сожалению, в дальнейших рассуждениях о необходимости «оправославливания» монгольской государственности автор упускает из виду существование очень большого числа монголов – христиан (несториан).
В 1312 г. при победе в Орде ислама и начале религиозных гонений множество монголов-христиан эмигрировало на Русь, поступая на службу в русских княжествах.
Таким образом, «наследие Чингисхана» действительно попало на Русь, но не в 1238 г. под грозными бунчуками монгольских нойонов, а с нательными крестами женихов для ростовских, рязанских и московских красавиц. Немногочисленные монголы на Волге -всего 4000 воинов и, следовательно, не более 20 тыс. человек, за полвека растаяли среди половцев и русских. Они стали друзьями богатырей и витязей, прихожанами церквей и посетителями мечетей. И тут возникает вопрос: о каком иге можно говорить, да и знали ли сами древние русичи слово иго в значении политического и экономического господства? Впервые в таком значении оно употреблено в грамоте запорожских казаков Петру I, содержащей жалобу на произвол одного из воевод, но как применить его к великому княжеству Владимирскому, добровольно примкнувшему к Золотой Орде в 1263 г. по воле святого князя Александра Невского.
Перейдем к наболевшему вопросу о татарском иге. Н.С. Трубецкой придерживается традиционной точки зрения о существовании татарского ига на Руси, что не вполне увязывается с представлениями автора о евразийском единстве. Сомнения в действительном существовании «ига» вызывает и следующий факт. В 1312 г. хан Узбек насильственно ввел ислам как государственную религию Орды. Принятие ислама было обязательно под страхом смерти для всех подданных хана... но не распространялось на русские княжества! Более того, противники ислама находили на Руси надежное убежище. Это показывает, что зависимость Руси от Золотой Орды ограничивалась политической сферой, но не распространялась в области идеологии и быта (торговля, ремесла, празднества, образ жизни).
Итак, тезис Н.С. Трубецкого, что «московские князья... превратились как бы в бессменных и наследственных губернаторов русской провинции татарского царства и в этом отношении сравнялись с другими ханами – правителями отдельных провинций...», неверен как по существу, так и с позиции евразийства, отстаиваемого автором.
Ханы Тохта, Узбек, Джанибек и даже Тохтамыш давали ярлыки на великое княжение не только московским, но и тверским и суздальским князьям. Не трон московского князя, а престол митрополита связывал Поволжье и русский улус. Епископия Сарская и Задонская подчинялись митрополиту всея Руси. Да и князья городов подчинялись митрополитам Петру, Феогносту, Алексию и игумену Троицкой лавры – Сергию.
А в Орде русские интересы представляли епископы Сарский и Задонский. Новообращенные в ислам кочевники уважали православие не меньше ислама: фанатизм наблюдался только у камских булгар, наименее надежных подданных Орды.
Как Н.С. Трубецкой трактует события 1480 г.? По мнению автора, произошла «замена ордынского хана московским царем с перенесением ханской ставки в Москву». Вывод довольно странный с точки зрения традиционной историографии и тем не менее абсолютно верный.
Дело в том, что Орда с момента возникновения не являлась монополистом. Уже в XII в. существовало разделение на Золотую (на Волге), Синюю (в Тюмени) и Белую (на Иртыше) орды. С конца XIII в. смуты и дробление охватили собственно Золотую ОРДУ. Темник Ногай, «враг греков» и тайный мусульманин, попытался захватить власть в Сарае, но в 1299 г. проиграл сражение с законным ханом Тохтой и был убит русским ратником. В XIV в. его попытку повторил темник Мамай, друг генуэзцев и литовцев, уже обратившихся к союзу с папой. Дмитрий Московский выступил в поддержку Тохтамыша, чингисида, опиравшегося на сибирских татар. Дмитрий в 1380 г. стал Донским, а Мамай позже пал в Кафе (Феодосии) жертвой предательства генуэзцев.
В XV в. Орда распалась. Отложились: Крым, Казань, Белая Орда – на Иртыше, Синяя Орда в Тюмени и ногаи – на берегах Яика, черкесы на Кубани, но русский улус соблюдал верность.
Наконец раскололась сама Золотая Орда. Хан Улуг-Мухаммед с двумя сыновьями бежал на Русь, а его победитель – Кучук-Мухаммед оставил престол своему сыну и наследнику – Ахмеду. Улуг-Мухаммед был убит своим сыном – Махмутеком, но брат отцеубийцы, Касим, остался на Руси, получил для жительства Мещерский городок и стал самым верным сподвижником Иоанна III, сохранив веру ислама.
Итак, формулировка Н.С. Трубецкого о смене столиц, будучи бесспорной, требует лишь добавления о сопутствовавшей смене династий. А в XVI в. земли бывших Золотой и Синей орд (Поволжье и Тюмень) были воссоединены, на сей раз под рукой московского государя.
Иной оказалась судьба юго-западных княжеств. Белая Русь, Галиция. Волынь, Киев и Чернигов отказались от союза с Ордой и... стали жертвой Литвы и Польши.
Польские и литовские паны, чуждые всякой другой деятельности, кроме войны, охоты и развлечений, крайне нуждались в людях, способных управлять хозяйством. Эту роль, естественно, взяла на себя компрадорская буржуазия Средневековья в лице еврейских ростовщиков.
Поэтому поток евреев, как приглашаемых, так и прибывающих в Польшу самостоятельно, возрастал.
Белорусам и украинцам под властью Польши было несладко. Католическая реакция в XVI в. поставила население Малой, Червленой и Белой Руси перед альтернативой потери либо свободы, либо совести, т.е. вероисповедания. Эксплуатация белорусских и галицких крестьян через посредство евреев, приглашенных в Польшу из Германии и Испании, лишила сельское население всякой самостоятельности. Те же русичи, которые пытались отстоять свои традиции, бежали на границу со степью и в Запорожье и только через ряд восстаний отстояли свои права при Богдане Хмельницком. Великороссия же подобных бед избежала, благодаря союзу с Золотой Ордой, отразившей в 1399 г. при противостоянии на р. Нарове натиск ливонских рыцарей. Сохранение Новгорода в пределах России, в это время возглавившей народы западной Евразии, во многом – заслуга татар, научивших русскую конницу приемам степной войны.
А время было крайне опасным. В Новгороде возникла западническая партия, желавшая подчиниться «крулю лядскому» и остаться членом Ганзы, Смоленск – щит России, переходил из рук в руки; Крым менял ориентацию с польской на турецкую. Враги чингисидов – ногайцы, вырезавшие в 1480 г. население Сарая, боролись с русскими за Сибирь. Орда в XV-XVI вв. не представляла единого целого, но выиграли те татары, которые вошли в состав России.
Военная традиция Чингисхана, бывшая до XV в. наиболее совершенной от Атлантики и до Тихого океана и перенятая Москвой, обеспечила независимость России. Монголы принимали к себе на службу любых смелых и верных воинов.
Так же поступали в XIV-XV вв. и в Московском государстве, благодаря чему переманили к себе много православных литовцев, большую часть языческой мордвы и монголов-несториан. Этими людьми (мы назвали бы их пассионариями) была укомплектована армия, одержавшая победы на Куликовом поле, на Шелони и под Смоленском. Это войско и можно считать военным «наследием Чингисхана».