По мере развития пищевого сервиса вкусы людей стали далеки от натурально-огородных, и посему переход от искусственно приготовленной пищи к натуральной, сопряженный к тому же с постепенным сокращением целительных таблеток из опустевших аптек, вызвал массовое несварение. Поначалу было много отравлений — холодильники-то отказали, а сохранять скоропортящуюся пищу без них народ давно разучился. Но потом кто поумнее выкопали глубокие погреба, а самые умные захватили подземные бункеры. В первую же зиму там был запасен лед по старым методикам, причем те, кто их знал, запрашивали такие вознаграждения, что вскоре становились владетельными бизнес-князьями. Кстати, одной из главных ценностей снова стала соль. А специи опять пошли на вес золота и дороже…
Домашнюю выпечку со специями на золотых подносах принимала внутрь новая аристократия, существа суровые до целевого изумления. Среди них, конечно, выделялись принцы. Принц — это искаженно-производное от термина «принцип». Это владеющий принципом, а принцип не какой-то до изумления идейный, а исконно сугубо материальный: ты — мне, я — тебе. У меня есть солярка, у тебя соль. Принцесса — пара принца, приватница. При этом в новом усовершенствованном мире принята многопарность, а приват формируется лишь на незначительные отрезки времени. Поэтому согласно древней традиции девушка из прежнего Центра былой цивилизации мечтает перебраться на периферию и стать там принцессой. Для чего нужен принц. И его любость, т. е. способность дарить ласки и доверие, столь ценимые на Окраине.
Да и герои, реальные или потенциальные принцы, всегда совершают свои странствия, направляясь на Окраины, а то и за них. В то самое Закулисье, где ранее обитали мохнатые бородатые люди с автоматами, а теперь устаканилась Тишь и Благодать культурных центров Нового Рыцарства.
Но всё после цифровой смерти уладилось не сразу. Даже мастеровые — и те поначалу вообразили себя солью и специями Земли. Немало было бунтов, мятежей и просто беспорядков. Начались массовые схватки за строительные рынки, получившие у летописцев название «Великая Строительная Оборона». Потом разразился бунт злобных европейских прапорщиков, первоначально пытавшихся захватить власть над миром, но позже удовольствовавшихся тем, что стали хозяевами генеральских дач. А вот сами некоторые генералы за прошлые грехи были сосланы нести дальнейшую службу в африканские племена людоедов, воодушевленно считавших звездочки на погонах деликатесов.
На границах государств, а в некоторых случаях и княжеств, были выложены нежилые камни — суть их была объявлена «военной тайной». А, по слухам, в какой-то далекой Америке началось возведение великой американской стены, отделяющей её от всех прочих территорий. По старинной традиции, за возведение должны были взяться потомственные стеноделы — китайцы.
Вместе с Цифрой иссякли и многие искушения — и причем не только внеземные (в смысле — виртуальные). Некоторые даже утверждали, что наконец-то наступил вожделенный Золотой Век — с человечества осыпалась мишура цифровой цивилизации, и люди вновь вернулись к традиционному земледелию, скотоводству, меновой торговле, и человек человеку станет товарищем и братом, а не менеджером и клиентом. Появились секты, проповедовавшие, что надо очиститься, всё забыть и начать сначала. Поскольку они Прошлое называли «блудом», то их вскоре прозвали заблудниками. О них даже сложили присказку — «в трех днях заблудился». Просто те не могли ничего больше трех дней помнить и поэтому любили по-крупному и мелкому одалживаться…
Недолюбливали простые люди и тех, кто занимался путанием в современности, слагая всякие слухи как о местах отдаленных, так и близких. Поэтому каждый полувождь, бережно сохранявший хоть малую, но власть, держал при себе фактчекинга. Сей человек просто обязан был все значимые, подаваемые своему кормильцу факты сверить с действительностью. А ужо после проверки выходил Отец Местности на Красное Крыльцо и оттудова вещал городу и люду проверенную новость: «Люди с песьими головами из Бадена начали движуху в нашу сторону и через две годины…»
Недостатком этого простого, но в целом понятного мира можно было назвать появление упырей. Так теперь вежливые люди с признаками свежей цивилизации называли бесхозяйственных (вернее — бесхозных) ученых. Не мог (не захотел?) помочь Родине — иди в свинопасы. Здание Академии наук даже пытались приспособить под свинарник, но свиньи не прижились. Не выжили. Видимо, не перенеся некое ученое чванство. А вот ученые-бесхозники уцелели и даже пытались пророчествовать о своей незаменимости, но успеха не имели[6].
Зато в силу вошли люди поистине энциклопедических знаний, среди которых выделялись антиквары. Многие из них передвигались на тройках со звонкими бубенцами и в сопровождении крепкой стражи. А на второй тройке следом ехал оркестр с балалайками, дудками и праздничными барабанами, вовсю наяривая: «Эх, завтрева куплю Отчизны лучшие картинки…»
Поиск на руинах Мирозданья
А между тем на собачьем рынке продолжался тот самый разговор.
— Книгоискаки, говоришь?
Покупатель так и не ушел в сторону ряда с копчеными на обломках шпал крысами, вяленой собачатиной, бледной морковью и дорогущими грибами, которые некие умельцы приноровились выращивать в тупиках тоннелей. Ценились эти шляпки больше, чем подземные грибы, которые когда-то собирали в дубовых рощах с собаками, предками книгоискак. Ходили даже слухи, что кто-то где-то научился добывать и те, бесформенные черные грибочки, пищу королей и кинозвезд, прокапываясь к их колониям теперь уже с другой стороны земной поверхности. Ведь как не верти, поверхность-то двусторонняя.
Сказки, подумал продавец. Эх, найти бы библиотеку или хоть ящик с книгами какой-нибудь завалященький! Хоть с брошюрами… Хоть бы с парой схем — за тех платили в валюте, аж пекинской тушенкой, которую, по слухам, до сих пор производят в неком закрытом районе, где хранилась секретная тайна консервирования…
— Мне щенки не нужны, — прорвался сквозь гомон ярмарки голос, ставший вдруг тверже и вкрадчивее одновременно. — Мне нужно взрослую, обученную собачищу.
— Это очень дорого будет.
— Я не спрашиваю, дорого или дешево. Я говорю, что мне нужно.
Ну а как без собаки? Человечество поначалу чуть не лишилось привычных домашних животных. Кошки сначала одичали, потом заселили труднодоступные для людей туннели и подвалы и, как уверяли некоторые очевидцы из союза тайных следопытов (те еще диггеры), создали там собственную цивилизацию. Послов этой цивилизации в человеческих поселениях встречали с величайшим почетом, ибо они приносили избавление от коварных грызунов, угрожающих съестным припасам. К тому же кошки были признаны существами разумными, со всеми вытекающими последствиями.
Лошади и коровы сохранились, конечно, и опять обрели былую значимость транспортных средств, кормильцев, тягловой силы при обработке земли. Но их, как и свиней, могли держать лишь те человеческие общины, которые занимали хорошо укрепленные стационарные убежища, абсолютно недоступные для блуждающих банд рейдеров-грабителей, которые, в свою очередь, были объявлены вне закона с последующей поимкой и казнением…
А вот собаки, поначалу тоже чуть не одичавшие, выжили и остались при человеке, постепенно сформировалась новая порода — похожая на кавказских овчарок. Эти мохнато-лохматые псы были способны и защитить, и служить при необходимости мощными и скоростными упряжными животными. Но самое главное, что именно среди них рождались щенки с феноменальным чутьем, способные не просто обнаружить книгу в заброшенных руинах под толщей битого кирпича, но даже различить, что именно там скрывается. Ведь мягкие обложки пахнут не так, как интегральные, а твердый переплет и вовсе иначе воспринимается обонянием. Так говорили знатоки-собачники, смеясь над пускающими обильные (именуемые также павловскими) слюни при виде элитной собачьей пищи бывшими учеными-инстинктоведами.