— Не там ищем, — пробормотал книгун и, выказав глубокие познания в предмете, добавил: — Тут всё про рыцарей, а надо про масонов.
Но таковых изданий обнаружено не было. Наверное, они их попрятали, чтобы никто и их самих не нашел.
Только один тайный секрет и остался — как узнать в человеке масона. Как гласило одно печатное поучение, «надо внимательно следить за тем, кто и как жмет вам руку. Так, среди множества масонских рукопожатий, к примеру, есть знак «Боаз»: «Пожимая руку другому масону, посвященный в Ученики большим пальцем надавливает на костяшку его указательного пальца. Брат делает то же самое». К тому же обычно Мастер шепчет в ухо кандидата-масона очень тайное слово «Макбенэ», трогательно обнимая и при этом тщательно соблюдая пять позиций (нога к ноге, колено — к колену, грудь — к груди, рука — на спине, щека — к щеке). Но перепутать нельзя, поэтому необходимы ежедневные тренировки. Дабы получить свою долю от мировых сокровищ.
Пойти по миру с пушкой
С рассветом снова тронулись в путь. Остановку сделали, когда уже были видны разномастные крыши ближайшего дачного селения. Притормозили ненадолго, так, поразмяться и облегчиться. Иван сделал несколько шагов и остановился, разглядывая дачи. Да, это должна быть Зеленая Поляна. Всё пока идет по плану. Надо скорее выбираться из промзоны, а то от напряжения и усталости уже в глазах весь пейзаж расплывается и движется. Вот и та куча обломков, бесформенная развалина, внезапно зашевелилась. Иван протер глаза, но морок не исчез. Груда придвинулась ближе. Это было неправильно. Или это была неправильная глыба. А может, просто глыба с секретом?
Иван невольно привстал на цыпочки, пытаясь ее разглядеть. И тут в глубине самоходной каменной кучи что-то лязгнуло, разошлись непонятно на чем держащиеся обломки стропил и перекрытий, и прямо на Ваню уставилось пушечное дуло немаленького калибра. И зачем, спрашивается? Чего ему, уставляться больше некуда?
И посему бравый искатель подвигов спешно распластался на земле за торчащими бетонными плитами и тут же услышал лязг. Непонятная громада ползла прямо на его убежище, и было ясно, что хлипкая загородка из покосившихся плит не остановит ее. «Что это могло быть? — успел подумать Иван. — МотоДух, вселившийся в разрушенный дом? Истинный облик Живучего? Отрыжка мутационного либерастического перегара?»
Одна из плит закачалась под напором громады. Иван вскочил и бросился наутек. Не то чтобы он сильно боялся, бегая по пустырю зигзагами, ища убежища… Даже успевал в промежутках между рывками удивиться, почему же враг еще не разнес его пороховым зарядом.
Наконец, сам того не ожидая, он прыгнул в сторону, укрываясь за приземистым, но еще крепким на вид строением. Взмахнул найденным мастерком, желая проверить на устойчивость нависший кусок панели с арматурой — бетон и железо поддались, словно бумажные. Строеньице завалилось в другую сторону. Оттуда раздался страшный грохот и скрип. Самоходная громада врезалась в груду камней, погнув при этом свою страшную пушку. В недрах громады послышались отеческие ругательные слова, произносимые вполне человеческим голосом.
Иван осторожно выглянул. Из бесформенной дырки на боку громады, обычно прикрытой, видимо, дверцей, выглядывал человек, несомненно человек, и сильно бранился. На трех языках. Хотя у него лично был всего лишь один.
Прихватив кусок арматуры потяжелее, Иван вылез из укрытия и крикнул, вспомнив почему-то и детскую песочницу, и боевые фильмы разом:
— Хенде хох! Ты чего людей пугаешь эдакой страстью! А если б задавил, не жалко, что ли?
— А чего и не попугать вас, если вы дураки такие! Вон, пушку из-за тебя погнул, в ремонт теперь ехать, а ремонт нынче дорог! А давить — себе дороже, потом с колес соскребать придется.
И такая искренняя досада прозвучала в его голосе, что Иван невольно пожалел незадачливого пушкаря:
— Ну извиняй, я же не нарочно!
— Да ладно, — отходчиво отозвался тот и спрыгнул на землю. — Она всё равно не стреляла. И вообще, залезай сюда.
Иван с изумлением обнаружил, что так напугавшая его громада являет собой большую самоходную печку с навесом над полатями. Злополучная слегка погнутая пушка торчала из нее повыше устья.
— Ты вообще кто?
— Ну как кто… Иван я, царевну спасать пришел. И Живучего победить.
— А чего тебе Живучий плохого сделал?
— Так это, он у товарища весь боевой припас обманом выманил! Фальшивым Мерлином прикинулся!
— Товарищ твой сам виноват — о чем думал? На поле боеприпасы сами растут или размножаются?
— И то правда…
— Ну и зачем тебе обратно идти? Иди лучше к нам.
— А вы кто будете?
— Сам увидишь.
— Но я не один, трое нас.
— Да хоть бы и трое, места хватит. А, так это ваша штуковина на колесах? Давайте ее на буксир цепляйте, а то не угонитесь за мной.
— Зовут-то тебя как?
— Антон. Из интеллигентов.
Чудо неожиданное и эффективное
— Мой дед был бренд-менеджером по обслуживанию Царь-танка[12], — проговорил водитель печки, ловко выруливая между развалинами. — Поэтому на пушку я сначала и внимания не обратил, привык, что ей работать не положено. Поскольку диво дивное, культурный памятник.
— Но Царь-танк и ездить не должен, а у тебя вот это ездит да еще как!
— Если бы еще и оно не ездило, нам бы давно конец пришел!
За очередным поворотом Иван увидел Живучего. Тот лежал на земле и вроде как спал, но глаза его были открыты и устремлены прямо на Ивана, Антона и прочих приближающихся.
Антон вел печку прямо ему навстречу.
— Он же нас сожрет! — заорал Тим.
— Кто? А, это бронепоезд наш. Мы дальше на нем поедем.
Иван, прежде чем подняться в кабину, внимательно осмотрел локомотив, дивясь искусной росписи.
— Аэрография! — со значением произнес Антон. — Впечатляет? Плюс еще спецэффекты. Ну а насчет Начальственного Ужаса ты наверняка уже знаешь. Обменяли у Мерлина на две целенькие авиабомбы. Тому для спецэффектов нужно было. А Ужас, как он нам рекламировал, есчто в Лабиринте Минотавром испробован был. Мерлин ту свою модель слегка усовершенствовал, ну и покатило. Народ пужается, к нам особливо не лезет, даже подношения делает.
— Еще бы! Значит, ты и есть Живучий?
— Ну я же не один… Кстати, ты еще женского бронепоезда не видел. Весь в ромашках и свадебной вуалью обмотан.
Печку закатили на специальную плоскую возвышенность с колесами, пристроили рядом и колесницу. Потом пошли в кабину, где обнаружились еще два человека.
— Силы равны, — весело констатировал Антон. — Нет, я про ваших собак забыл, вы их во вторую кабину завели? Вот и хорошо.
Антон решительно начал поворачивать какие-то загадочные рычаги, нажимать кнопки. Где-то в глубине послышался могучий гул. Потом вся махина дернулась и двинулась вперед.
— Так это что, — с опаской спросил Иван, — настоящий бронепоезд?
Он до конца еще не мог поверить своему счастью. Ведь о бронепоездах помнили единицы, хотя всякий что-то слышал, не мог не слышать об этих могучих средствах передвижения, совмещенного с войной. А ведь считалось, что они в боях-то все сгинули.
— Да куда уж настоящее-то? — хихикнул Антон. — Сами бронелистами обшивали, всё как в старину положено было.
— Слушай, — спохватился Иван, — а царевну-то тебе зачем красть понадобилось?
— Они что, до сих пор об этом рассказывают?
— Ну да, — растерялся Иван, чувствуя, что и без того глубоко скрытая мечта о подвиге и половине царства (непременно той, с прудами и полянами, как он деловито прикидывал по пути, хотя, по сути боевого задания, ни полцарства, ни царевну никто не обещал) уплывает в призрачную даль. — Так и сказали, что недавно беда приключилась.
— Прямо вот беда?
— А, по-твоему, девку из дома украсть — это не горе для нее и родителей? — вознегодовал Тим.
— Ну не знаю… Во-первых, не я, а брат мой, во-вторых, не украл, а по доброму согласию, а в-третьих, четыре года назад…