Яков подходит к письменному столу и достаёт из чернильницы перо, затем склоняется к книге и старательно, каллиграфическим почерком, как учили в одесской Талмуд-Торе, пишет на свободном месте:
«Согласно ещё одной версии, расстрел Блюмкина был инсценирован ОГПУ, а сам он с секретным заданием отправился на Дальний Восток, откуда перебрался в Германию, выдавая себя за немецкого аристократа…»
Генриха? Или Отто? А если ещё вычурней – Макса Отто? И обязательно добавить «фон» для пущего аристократизма.
«…Макса Отто фон…»
Чёрт, какую бы фамилию посмешнее придумать?
Яков распрямляет спину и долго смотрит в окно, рассеянно насвистывая мелодию неизвестно где и когда прицепившейся к нему песни: «Ду трахтнет ас ди регес штелс цу оп…»[1].
Татьяна Белоусова
Царская корона для королевы
Основано на реальных событиях реальной истории XX века
Модная писательница Дарья Зимина не для того знала английский в совершенстве и эмигрировала из России, чтобы лондонский издатель звонил ей рано утром, когда она едва легла спать, и заявлял, что они расторгают контракт. Без объяснения причин.
Дарья Зимина никогда не поверила бы, что в Англии есть цензура. Не иначе, это происки вездесущей царской «охранки», преследующей неугодных и в двадцать первом веке, как во времена опричнины.
Дарья Зимина знала себе цену и знала силу своего слова. Едва приведя себя в порядок, она поспешила в офис издательства, дабы разобраться на месте.
В Лондоне не было туманов уже лет сто, но в это утро едва можно было разглядеть что-то за окном кеба. Туман был холодный, белёсый и вязкий, как кисель. Глядя на этот туман из окошка автомобиля, Дарья вспоминала вчерашнюю ночь и вечеринку. Ей уже не двадцать лет, ей следует меньше пить.
Кеб остановился по указанному адресу, и писательница вышла на тротуар.
Адрес был правильный. Старинный особняк всё так же стоял на месте, всё те же были ступени и ставни на окнах, те же дома по соседству. Но не было вывески.
Дарья поднялась по ступенькам, стряхивая с ног лоскуты тумана, и открыла дверь. Внутри не было ничего. В окна просачивался туман.
Старое издательство, находящееся в этом здании больше тридцати лет, вдруг съехало? Ничто этого не предвещало.
– Эй! – крикнула Зимина. – Есть кто?
Из соседней комнаты вышел человек с кипой бумаг. Вид у него был слегка растрёпанный, но в то же время стильный. Зимина заподозрила в нём коллегу.
– Простите, вы не знаете, куда съехали «Рейли и партнёры»?
– Не знаю, – тот смотрел на неё как на идиотку. – Теперь здесь будет звонить колокол. Хотите тоже позвонить?
Где-то далеко за стенами особняка, за туманом, послышался колокольный звон. Зимина не помнила, чтобы раньше над Лондоном слышались колокола. Этот звук неприятно напомнил ей о злосчастной родине.
– Нет, не хочу, – своих коллег, даже близких по взглядам, Дарья недолюбливала.
Модная писательница решительно вышла в туман. Возмутительно! Они не имеют права так с ней шутить!
Дарья постояла немного на тротуаре в ожидании хоть какой-нибудь машины, но из тумана не появилось ничего, даже звука. Колокол тоже больше не звонил.
Она зашагала по тротуару, всё ещё кипя от негодования.
Что могло случиться? Издатели узнали про её «источник»? Но едва ли это повод спешно бросать свой офис…
Дарья Зимина не сомневалась в своём таланте, ей не нужны подсказки, она почти не употребляет стимуляторы. И она никогда не опускалась до плагиата.
Это не было плагиатом!
Полгода назад Зимина, наконец, купила в пригороде Лондона небольшой особняк. Сдержанный и строгий, как сама Англия. И столь же холодный. Рабочим было велено почистить камин. Рабочие нашли в камине странный свёрток: в карту Российской империи, отпечатанную в 1917 году, была завёрнута рукопись. Пачка жёлтых, хрупких листов, испещрённых каллиграфическим почерком. По-русски.
Дарья прочитала рукопись и сочла её весьма заурядной фантазией. Даже гнусной клеветой. Ей бы и в голову не пришло присваивать себе такую посредственность! Просто захотелось заочно поспорить с неизвестной авторшей. А в том, что рукопись принадлежала перу женщины, притом явно недалёкого ума, Дарья не сомневалась.