А с другой стороны – это и невероятно много! Для сравнения: в Центральной базе данных имен Жертв Шоа[16], над которой десятилетиями работал целый коллектив сотрудников этого мемориала, насчитывается около 4 млн имен.
Готовя к печати именной список заключенных того эшелона, с которым Мандельштам в 1938 году был доставлен во Владивосток[17], Николай Поболь и пишущий эти сроки вознамерились прокомментировать этот список персональными сведениями из мемориальской базы данных. Кстати замечу, что мощным источником пополнения этой базы данных могли бы стать вышеупомянутые эшелонные списки.
В «мандельштамовском» списке было ровно 700 имен, не так и мало, но из них по базе данных отыскалось только 169 имен, т. е. каждое четвертое. Следует учесть, что все мандельштамовские зэки-попутчики были из Москвы и Московской области – наиболее изученного в этом отношении региона. Отсюда хотя бы приблизительно видно, каковы истинные масштабы репрессий: не возразишь – эффективен был усатый менеджер!
Тем не менее, даже по такой скромной выборке хорошо видна несостоятельность многих расхожих утверждений, например, о направленности репрессий 37–38 годов, в основном, против партии. Самый крупный в списке начальник – секретарь райисполкома. Большинство же репрессированных – это рабочие и крестьяне, за ними следуют учителя и бухгалтеры, есть два писателя, есть даже один Карл Маркс!..
Сама база данных, конечно же, нуждается в различных усовершенствованиях, и не только в пополнении новыми именами и данными, но и в более строгой унификации карточек. Были бы ее сквозные данные – например, пол, возраст, основание репрессии, ее вид и кратность, – сведены к единой формализованной маске (а все, что не вписывается в нее, можно сложить в рубрику «примечания» или «прочее»), то эти 2,6 миллиона заговорили бы не только от себя и за себя, но и как единое целое, как истинный архипелаг, как социум репрессированных, с которым интересно и важно поработать и демографу, и историку, и географу. Но работа эта и огромная, и затратная, а упомянутый диск лишь ее самое начало.
Этот диск – сама история России, ее истинное – с трубкой в руках – лицо периода «эффективного менеджмента» над ней! И как бы ни привыкла политика у нас хватать историю за дышло, а историков пинать ногами и вить из них веревки, но наше «непредсказуемое прошлое» давно и остро нуждается в «приватизации», в деполитизации, в рассекречивании архивов, в спокойном и объективном научном анализе (а с недавних пор тема репрессий стала кошерной и для академической науки).
Чем не поприще для национального проекта?
Государство тут могло бы взять на себя как минимум три вещи: первая – смириться с тем, что работа будет построена не по вертикали, а по горизонтали, не по понятиям РАО «История» (или «Истпром», или «Росист»), а по принципу коллегиального научного сообщества (к роли диспетчерско-координирующей лучше всего подошел бы «Мемориал»).
Второе: обеспечить проект информацией – за счет доступа к ведомственным архивам и завершения рассекречивания документов из федеральных архивов.
И третье – профинансировать проект, не вмешиваясь в его ход и не требуя себе за это ни дивидендов, ни контрольного пакета дружно голосующих акций.
В сущности, это прямое государственное дело – обеспечение правдодобычи.
Но в том и парадокс, что в природе этого государства – уклоняться от этой задачи, ибо история ему не царица, не советчица и не судья, а понятливая и безропотная служанка.
Уроки и навыки сталинизма, или союз Павловского и ГЛАВПУРа
(Картинки с конференции)
C 5 по 7 декабря 2008 года в Москве состоялась конференция «История сталинизма. Результаты и перспективы изучения». Прошла она в пятизвездочном отеле «Ренессанс»[18], что само по себе аукалось с грустной коннотацией из Надежды Яковлевны: «Им ведь приказали делать ренессанс, а вышло что-то вроде кафе “Ренессанс”».
Впрочем, о ренессансе сталинизма говорить самое время – в контексте филипповских mot об «эффективном менеджере» или телевизионного фарс-шоу «Имя Россия» от РТР-Планета (своими ушами пришлось там услышать об опричниках как о первой политической партии в России!).
17
18
До сих пор верхом шикарности для мероприятий исторического профиля были хоромы Президиума РАН на Воробьевых горах или Овальный зал Библиотеки иностранной литературы.