По сравнению с тем, что на этом страшном месте просто обязано было возникнуть, тут самая настоящая пустошь памяти, засыпанной, как и сам овраг, землею! Материализовавшийся историомор!
Впрочем: до жидомора ли патриотической украинской власти, когда у нее еще и с голодомором столько забот?
Неприятие всей фальши украинской политики в области Голодомора не означает приятия российской политики в этой области. В 2000-е годы Украина (и Казахстан!) намного обогнали Россию по рассекречиванию и введению в научный оборот первичных материалов по Голодомору[97].
Такая киевская активность и щедрость в сочетании с целенаправленной кампанией по глорификации Голодомора заставила спохватиться и начать крутиться и российскую сторону: архивы стали дружно рассекречивать профильные документы, и публикации не заставили себя ждать. Так, Виктор Кондрашин выпустил в 2008 году в издательстве РОССПЭН книгу «Голод в СССР 1932–1933 годов: Трагедия советской деревни». 18 ноября 2008 года (за 10 дней до отмечания Голодомора в Киеве) в Москве открылись выставка новых документов и конференция на тему Голода, а в 2009 году вышел сборник, составленный из 185 факсимиле избранных российских документов о голоде в СССР[98]. Одновременно Росархив выпустил и компакт-диск, далеко не тождественный книге. Диск – англоязычный – как бы на экспорт: тут и карты административно-территориального деления СССР и его Европейской части (на 1928 год), и заметки «От переводчика» и «От составителей», а также вводная статья В.В. Кондрашина. Разнятся не только количество (107 документов) и состав документов, но и их структура[99]. В том же 2009 году в издательстве «Собрание» вышла книга Н.И. Ивницкого «Голод 1932–1933 годов в СССР: Украина, Казахстан, Северный Кавказ, Поволжье, Центрально-Черноземная область, Западная Сибирь». Наконец, в 2011–2013 гг. в фонде «Демократия» вышло фундаментальное трехтомное собрание документов «Голод в СССР. 1929–1934» под редакцией В. Кондрашина, Е. Тюриной и др.
Опубликованные документы дружно подтверждают: в 1931–1933 годах в СССР действительно был голод, причина его – в коллективизации и в экспорте лучшего зерна в видах закупки оборудования для индустриализации Союза. И самое главное – в основе бесчеловечной политики, приведшей к голоду, не лежали ни этнические (украинцы), ни региональные (Украина) признаки. Это была трагедия, но не какого-то одного народа СССР, а всех, кто жил тогда в СССР.
Уже в документах за 1930 год, например, встречаются свидетельства о голоде в Туркмении, Дагестане (Рутульский район) и Казахстане, причем всплывает тема и так называемой «укочевки», то есть ухода из СССР со скотом и семьями за границу (из Туркмении – в Персию, из Казахстана в Китай). Кстати, классический гэпэушный термин: «укочевка» – это наподобие эмиграции, а то что наподобие внутренней миграции называется иначе: «откочевка»!
Бесподобен и эвфемизм голода в одном из документов: «значительное увеличение фактов отсутствия хлеба у колхозников и единоличников»!
Память о войне
1945 || Человек на обочине войны
В 00 часов 42 минуты девятого мая 1945 года в Карлсхорсте гитлеровская Германия полностью и безоговорочно капитулировала перед союзнической коалицией. С той поры в сознании советского народа заронилось и очень быстро и очень прочно укоренилось представление о 9 Мая как о всенародном празднике Дня Победы.
Уже одно то, как протекает в этот день народное гуляние на Поклонной горе – с цветами, которые люди покупают заранее и раздают незнакомым им лично ветеранам, радостно и со слезами, но безо всякого нажима и понукания со стороны властей, – говорит о том, что этот праздник – в сердцах и душах прижился, что он желанен и любим. Каждое новое пяти– или десятилетие праздник этот достигал своей новой кульминации.
Это показывает, что власти далеко не статисты на этом празднике: официальные торжества – в их руках и под их контролем. И каждое новое 10-летие Дня Победы поэтому было и похоже, и вместе с тем не похоже на предыдущее торжество. Непохожими их делало гражданское общество, а похожими – косный идеологизм культурно-пропагандистской политики, именно в вопросах военно-исторических и военно-патриотических всегда достигавшей своего апогея. Порукой и гарантом этой зашоренности и заскорузлости был такой уникальный орган, как Главное политическое управление Советской армии – монструозный, но весьма властный гибрид советской однопартийной и военной систем.
97
23 января 2009 года Служба безопасности Украины рассекретила вообще все документы по репрессиям, что сделало ее архив буквально Меккой для историков сталинизма. Многие находят в нем то, на что не имеют ни малейших шансов в России (см., например: Список дедушки Степана? Имеют ли палачи право на защиту чести и доброго имени? // Новая газета. 2016. 17 февраля) В Сети: http://www.novayagazeta.ru/society/71896.html).
98
Голод в СССР. 1930–1934 гг. [Подборка документов Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного архива социально-политической истории, Российского государственного архива экономики, Российского государственного военного архива, Архива Президента Российской Федерации, Центрального архива ФСБ России о проблеме голода в СССР в начале 30-х годов XX века] / Составители: О.А Антипова, Е.А. Голосовская, М.М. Кудюкина, О.В. Наумов, Е.А. Тюрина, М.С. Астахова, Т.М. Голышкина, А.А. Литвин, Т.Ф. Павлова, И.В.Утенков, Н.Е. Глущенко, В.В. Кондрашин, С.А. Мельчин, Н.А. Петросова, Т.В. Царевская-Дякина. Подг. к изданию: Пигарев И.И., Балан С.П., Мордвинова С.А. М.: Росархив, 2009. 518 с. См. также в Сети: http://www.rusarchives.ru/evants/conferences/hunger-ussr-f.shtml
99
Заметно, что делался диск в спешке: навигация на нем крайне затруднена, переводы даются в виде фрагментов, зато приложены фотографии некоторых из фигурантов.