оригинале в Вене, а в 1696 г. в французском переводе (Thevenot. Relation des Voyages).
Описанная деятельность итальянских и других монахов имела основополагающее значение для ознакомления Европы с Китаем минско-цин-ского времени и для возникновения европейской синологии. В то же время ей были присущи определенные, в принципе неизбежные и естественные, недостатки, обусловленные пионерским характером, миссионерской направленностью, отсутствием предварительной китаеведческой подготовки, наконец, ограничениями, накладываемыми на них эпохой, в которой они жили, ее нравами, стандартами мышления и т. п. Воздействие времени и его характерных черт сказывалось не только на них самих, но и на их, в широком смысле этого слова, окружении: западном, посылавшем их в Китай, и восточном, их принимавшем (папах, правителях, императорах, чиновниках и обычных людях). К тому же если монгольский этап характеризовался, в общем, обоюдной заинтересованностью и дружелюбием, то мин-цинский — рядом отрицательных моментов, которые в конечном счете можно сфокусировать в двух: враждебности и ксенофобии. Данное явление было результатом того факта, что образованные миссионеры составляли лишь небольшую часть европейского наступления на Азию, и не они, а военные, пираты, купцы — с одной, и ничего не понимающий двор и жадное чиновничество — с другой стороны, определяли взаимные отношения. Для иезуитов, включая и самого китаизированного из них, Риччи, это выливалось в труднопреодолимую стену отчуждения, которая отделяла их от местного населения и затрудняла изучение его культуры и истории. Сказывалась и разрозненность их научных поисков — практически каждому приходилось действовать по своему умению и разумению, так как не было учреждений, которые направляли бы их усилия.
Первая попытка преодоления указанных недостатков связана с именем М. Рипа (Matteo Ripa, 1682-1745). Посланный папой Климентом XI (1700-1721), он в 1710 г. прибыл в Макао, а в 1711 — в Пекин. В скором времени М. Рипа понял, что в обращении китайцев в католичество лучших результатов добьются туземные неофиты, которых к этому, однако, нужно подготовить. В 1723 г. с разрешения Ши-цзуна (Юн-чжэн, 1723— 1735) он покинул Китай, забрав с собой четверых учеников и их учителя. Вернувшись в Италию, Рипа предложил организовать колледж для обучения китайцев миссионерству. Несколько лет усилий и ожиданий увенчались успехом, и в 1732 г. при поддержке папы Климента XII (17301740) и императора Карла VI (1711-1740) в Неаполе была открыта Китайская коллегия (Collegio dei Cinesi) — первое почти синологическое учебное заведение Европы. Основная его цель заключалась в подготовке священников-китайцев для последующего возвращения на родину и распространения там христианства. Одновременно итальянские миссионеры получили возможность изучать в нем китайский язык, историю, культуру и обычаи страны; была также налажена работа по переводу китайских произведений на латынь и итальянский, составлению словарей и т. п. В частности, сам М. Рипа подготовил китайско-латинский словарь. Кроме того, он оставил довольно многословные, но интересные записи о своем пребывании на Дальнем Востоке и делах в Неаполе, которые в 1832 г. вышли в трех томах под заглавием «Storia della Fondazione della Con-gregazione e dell Collegio dei Cinesi... scritto dallo stesso Fondatore Matteo Ripa, e de Viaggi da lui fatti». В 1861 г. в Лондоне был опубликован их сокращенный английский вариант «Memoirs of Father Ripa. Trnsl. by Fortu-nato Prandi».
С ликвидацией в 1860 г. Гарибальди Королевства обеих Сицилий и включением его территории в состав объединенного Итальянского королевства для Китайской коллегии создалась новая обстановка. В 1889 г. она была секуляризована, подчинена министерству просвещения и реорганизована в Азиатскую коллегию (Collegio Asiatico), а затем в Восточный институт (Istituto orientale). Следствием явилось расширение тематики — в новом заведении стали преподавать арабский, турецкий, персидский, а с 1902 г. также и японский языки. Институт возглавил китаевед Л. Ночентини (Lodovico Nocentini, 1849-1910), бывший до этого переводчиком итальянской миссии в Пекине и владевший, кроме китайского, также и другими дальневосточными языками: маньчжурским, корейским и японским. Его научные интересы лежали в сфере экономики и политики Китая, кроме того, он занимался переводами с китайского и описанием своих путешествий по Китаю и Корее. В 1898 г. Ночентини был назначен заведующим созданной между тем кафедрой китайского языка и литературы в Римском университете.