– Не нужно ссориться, – говорил толстяк, пыхтя и отдуваясь. – Впереди еще так много работы. Если нам удастся разобраться с четвертой стихией, поглощение теневого мира станет вопросом времени. Только представьте! Прорыв! Небывалый прорыв!
– Слушай, – пропыхтел Соль, – а огнедышащих животных у вас не бывает случайно?
– Огнедыщащих? – Кира снова прибавила скорости, стараясь держаться с ним рядом. – Нет, не бывает, а что?
– Ничего, просто понятно тогда, почему они взяли только трех. Сова – птица, так? Медведи ходят по земле. Выдр я не видел, но они, видимо, плавают?
– Точно, – выдохнула Кира, радуясь, что ей больше ничего не приходится говорить: силы стремительно заканчивались, а те, кого они преследовали, продолжали нестись, петляя между дорожек как ни в чем не бывало. Они совсем не выглядели уставшими. Наверное, жители этого мира и вправду были быстрее…
– Четыре стихии – на этом много всякой магии строится, даже если эта магия называется наукой или алхимией, – продолжал Соль, стараясь делать вид, что ему эта гонка нипочем. – Земля, вода, воздух, огонь – природные элементы… Может, они и волшебный сквозняк сделали, чтобы огненного зверя найти. – Соль остановился так резко, что Кира налетела на него сзади, едва не сбив с ног. Те, кого они преследовали, скрылись в неприметном деревянном сарайчике. Табличка на двери гласила: «Не входить! Может случиться все, что угодно!»
Ребята с опаской попятились.
– Может быть, подождем их здесь? – неуверенно предложила Кира. – И зайдем туда, когда они выйдут, а?
– Неплохая идея, – поспешно согласился Соль, и они стали ждать.
Через какое-то время господин в изумрудном балахоне и его спутник и вправду покинули сарайчик и удалились, оживленно размахивая руками. Их небесно-голубые лица выражали крайнюю степень озадаченности.
Немного подождав, ребята осторожно приблизились к двери, которую не пришлось открывать: несмотря на угрожающую табличку, она оказалась незапертой. Из-за двери доносилась негромкая музыка, похожая на ту, которая обычно селится в музыкальных шкатулках.
Внутри обнаружилась небольшая комнатка, заполненная странными приборчиками, жужжащими и блестящими. Еще Кира разглядела несколько десятков песочных часов разных форм и размеров, стоявших на полках, а также большой рогатый шлем на подставке в центре комнаты. Второй такой же шлем водрузили на пропавшего уссурийского медведя, который с потерянным видом топтался внутри очерченного мелом круга, почему-то не решаясь выйти за его пределы.
– Смотри! – прошептал Соль, дернув девочку за рукав. – Вон там сова!
И вправду, у самой стены Кира увидела белую сову, мигающую огромными золотистыми глазами. Кто-то, по всей видимости только что ушедшие господа, усадил ее на маленькую, пестро разукрашенную карусель, вращающуюся под негромкую музыку. Вращение карусели сопровождалось скрежетом плохо смазанных шестеренок и позвякиванием колокольчика, украшавшего верхушку. Довольной сова не выглядела, однако и карусели не покидала.
– Эй! – вдруг окликнул их негромкий голос. – Не могли бы вы мне помочь?
Голос доносился из большой деревянной бочки, стоявшей в дальнем углу комнаты. Переглянувшись, ребята опасливо приблизились и заглянули внутрь. Там, по шею в чем-то зеленом и вязком, сидела выдра. Ее шерсть слиплась, а уши поникли.
– Похоже на варенье из крыжовника. – Кира тихо ахнула: говорила именно выдра. – А теперь помогите-ка Лилу вылезти, пока те двое не вернулись: оно очень липкое. Можете взять Лилу зауши.
– Лилу? – недоуменно переспросила Кира, и выдра недовольно фыркнула:
– Такое уж имя ей в зоопарке дали.
Кира поняла, что в третьем лице выдра говорит о себе самой. Она послушно ухватилась было за липкое ухо, не решившись спорить с говорящей выдрой, но Соль не спешил:
– Подожди-ка, нужно проверить, нет ли на этой бочке какого-нибудь опасного волшебства. А зачем тебя вообще сюда посадили, кстати?
– И как ты научилась говорить? – добавила Кира, отпуская ухо выдры, которая недовольно заворчала:
– Эти двое, которые сейчас ушли… Сначала Лилу думала, что они ветеринары. С ветеринарами звери в зоопарке хорошо знакомы – не самые приятные люди, не такие приятные, как те, кто приносит рыбу, но ничего не поделаешь, приходится иметь с ними дело. Но эти называют себя учеными, а это оказалось гораздо хуже. Они притащили Лилу сюда, чтобы исследовать. Только ничего полезного они пока не узнали – Лилу не слушают. Друг друга они тоже не слушают – каждый только и ждет, когда другой замолчит, чтобы начать говорить самому. Так Лилу кажется. – Голос у выдры был скрипучим, и говорила она с трудом, видимо, с непривычки.