То была необыкновенно оживленная сцена, когда собрались все охотники, и приготовления были в полном разгаре. Сборный пункт был так далек от места предстоявшей охоты, что не представлялось нужды в особенной осторожности, и все было оживлено разговорами, смехом и шумной радостью от предвкушаемой победы. Легкий снег, только прикрывавший землю, блестел на солнце, и охотники, нечувствительные к легкому холоду, были почти по-детски веселы; но особенно возбужденными чувствовали себя Аб и Ок, которые впервые охотились на этом скалистом полуострове и с нетерпением ожидали предстоявшей охоты. Кругом слышался оживленный говор и смех, делавшийся всеобщим, когда кто-нибудь из охотников обрывался с дерева или проваливался в яму у вывороченных корней. Все было весело и шумно в это холодное осеннее утро, когда отряд дикарей готовился охотиться на мамонта.
Но картины сразу изменились, как только охотники вошли в лес и, вытянувшись в линию, стали приближаться к месту предстоявшей охоты. Пещерный человек на охоте умел ходить с легкостью и беззвучностью диких животных, на которых он походил во многих отношениях. Лишь изредка слышался легкий треск сломанной ветки или едва заметное шуршание листьев под стопой и, когда вся линия вошла в лес, там воцарилась мертвая тишина; охотники двигались совершенно беззвучно, а шум лесной жизни, стук дятлов и соек прекратились с их приближением. Итак, через лес, достаточно оцепленный, темная линия тихо плыла вперед, пока не послышался внезапно сигнал; дальше движение совершалось еще осторожнее, и линия стала укорачиваться, так как полуостров суживался, и животные показались на виду у всех.
Почти на самом краю ската и отделенная от настоящего леса небольшой прогалиной, была вечнозеленая рощица, где и паслось стадо чудовищных животных. Большой самец с длинными, загнутыми вверх бивнями возвышался над всем стадом и дальше всех углубился в рощу. Охотники без шума и без движения лежали, притаившись, на земле, пока старики обсуждали план атаки, после чего от одного к другому было передано приказание зажигать факелы.
Вдоль всей опушки леса засверкал ряд огоньков. Они постепенно росли, пока линия огня не пробежала через лес, а ближайшие мамонты подняли вверх свои хоботы, выказывая знаки беспокойства.
Вдруг послышался сигнал, дикий крик, и вот, сопровождаемая воплем, на поляне показалась целая линия огней, — каждый охотник, крича во все горло, махал факелом и бежал к стаду.
Бывали случаи, что все стадо охватывалось паникой, но это случалось очень редко. Мамонт, хотя и подверженный панике, однако, не был лишен сообразительности, а, будучи в стаде, вполне сознавал свою силу. Когда поднялись крики, то обеспокоившиеся животные сперва бросились в глубину рощи, но, увидев перед собой скат, повернули обратно и слепо бросились вперед все, за исключением большого самца, пасшегося на другой стороне рощи. Они мчались вперед, но, видя перед собой наступавшую линию огня, уклонились в сторону и бесцельно заметались направо и налево. Тогда огромный самец, охваченный ужасом и почувствовав боль от удара копьем, нанесенного одним из охотников, бросился вперед, через линию огня, и все стадо последовало за ним.
Три человека были ими раздавлены во время бегства, и все стадо спаслось, за исключением большого самца, который в страхе стремился догнать своих товарищей, но не успел; теперь он бешено носился взад и вперед по роще, потерявшийся и злобно трубивший хоботом. Немедленно охотники стянулись и образовали непрерывную линию огня.
Животное быстро выбежало из рощи и стояло, вырисовываясь всей громадой: великолепное создание, вне соперничества по размерам и величественности. На целой горе темной грубой шерсти резко белели громадные бивни. Его маленькие глазки злобно блестели; он поднял свой хобот и трубил в него не то призыв на помощь, не то вопль отчаяния.
В один момент он, казалось, готовился броситься на плотную массу его мучителей, но, испуганный факелами, которыми его встретили охотники, позабывшие в возбуждении всякую осторожность, и почти взвизгнув от раны, нанесенной ему в хобот брошенным копьем, мамонт повернулся и снова бросился в рощу. Почти по пятам за ним следовала сотня человек, крича, как демоны, и в пылу преследования забыв об опасности. Громадное животное ломилось прямо через рощу и, выбежав на другую сторону ее, к открытому скату, наполовину обернулось к своим преследователям. Рядом с ним бежал молодой отважный охотник, напрасно старавшийся нанести ему рану в живот своим копьем и, когда животное несколько замедлило свой бег, его острые глазки заметили пигмея; громадный хобот вытянулся вниз и вперед, схватил смельчака, и тот, брошенный в дерево, отстоявшее в нескольких шагах, упал на землю безжизненной массой, потерявшей всякое сходство с человеком. Но огонь сзади животного, казалось, превратился в сплошное пламя; бесчисленные копья, брошенные могучими руками, пробили его толстую кожу, и мамонт бросился по скату к пропасти; он был вплотную окружен огнем и полупомешанными людьми.
Он несся вперед, скользил по гладкой, замерзшей поверхности земли, пробовал повернуться к своим столпившимся врагам и встретить лицом к лицу огненное кольцо, но снова отшатывался, спотыкался, двигался с быстротой, удивительной для его размеров, и не знал, куда броситься; загнанный к самому обрыву, бесплодно карабкаясь и увлекая за собой массы льда, снега и кустарника, он с пятидесятисаженной высоты с грохотом рухнул в пропасть.
Глава XVI
ПИР ПОСЛЕ ОХОТЫ
По левую и правую стороны крутого обрыва в пропасть, где погиб мамонт, спуск в долину был гораздо отложе и удобнее, и вот охотники с громкими криками бросились туда; одни, более смелые, пользовались коротким путем, где обрыв был круче, и спускались вниз, цепляясь за кустарники и вьющиеся растения; другие в это время побежали к более пологим и удобным местам и там спустились вниз. В короткий до невероятности промежуток времени, в роще и кругом нее, где только что разыгрывалась полная свирепости и оживления сцена, воцарилась полная тишина. Дикие крики теперь наполняли долину внизу.