— Спустись по ветви, висящей надо мною, раскачайся на ней, раскачайся сильнее и бросайся вниз. Я схвачу тебя и удержу. Я сильный.
При всей своей вере в мужчину, женщина колебалась. Подобное дело требовало большой отваги и даже для той эпохи и такого исключительного случая казалось рискованным. Но ее мучил холод; она была голодна и очень отважна. Спустившись по стволу, она достигла далеко протягивавшейся ветви и отсюда увидела Аба, сильными ногами обвившего поднимавшуюся вверх ветвь, к которой он прислонился телом, уверенно протянувшего к ней темные могучие руки и настойчиво устремившего на нее глаза, полные любви, ободрения и доли боязни. Крепко держась одной рукой за висевшую над ней ветвь, она сползла вдоль ветви, пока одни ее голые ноги не висели в воздухе, качаясь в нерешительности.
Теперь пришла очередь ей испытать свои нервы и веру в себя. Внезапно она остановилась, схватилась руками за ту ветвь, на которой лежала, повисла вниз на одних руках и, перебирая ими, спустилась почти к самому концу ветви и с силой стала раскачиваться взад и вперед. Теперь она, качаясь в воздухе, была на расстоянии нескольких аршин над Абом, а внизу в это время голодные медведи сошлись и смотрели вверх красными, горевшими ожиданием глазами, а из их пастей исходило смрадное дыхание. Момент был ужасный. Решалась судьба женщины; ее ждала или смерть от свирепых животных, или новый возврат к жизни. Она взглянула на Аба и с возродившейся отвагой приготовилась к великому усилию, которым должна была решиться ее судьба.
Она качалась взад и вперед при помощи гибких движений рук, все скорее и скорее и накопляя силу для полета, который приготовлялась сделать. Отчаяние и сознание своей силы придали ей отвагу, необходимую для выполнения отданной хриплым голосом команды Аба, который с вытянутыми, сильными руками, чувствуя на себе свирепые глаза голодных медведей внизу, подавался вперед и вверх по мере того, как увеличивался размах качания его подруги. С предупреждающим криком женщина отпустила ветвь и упала вниз и вперед, подобно летящей в цель стреле, представляя очень привлекательную картину при полете в воздухе, но значительную тяжесть для ловившего.
Аб был силен, но, когда девушка упала на его смуглые руки, что она сделала очень удачно, то он получил такой толчок, что, сломись только поддерживавшая его ветвь, они оба упали бы на землю. Он ловко схватил ее, но от полученного сильного удара его откачнуло; могучим усилием мужчине удалось сохранить равновесие; весь потрясенный, он прижался спиной к ветви, от которой был почти оторван, и положил около себя только что схваченную женщину.
Несколько времени царило глубокое молчание между этими возлюбленными, только что избежавшими тяжелого положения; они глубоко дышали и искали опоры, сидя рядом на толстой ветви и чувствуя себя так же спокойно, как у себя в пещере. Они были измучены, но в то же время полны радости. На их привычные, крепкие нервы грозивший гибелью эпизод мог произвести лишь слабое и быстро проходившее впечатление. Так сидели они несколько минут, обвившись руками, еще с трудом переводя дыхание, и немного спустя начали отрывисто смеяться, насколько этому позволяло затрудненное дыхание. Постепенно их торжествующий вид стал исчезать. Оба вернулись к обычному состоянию духа: лицо Аба вытянулось, его черты сделались определеннее и приняли всегдашнее выражение. Он вполне овладел собой, но его настроение далеко не было радостным. Испустив грозный крик, гулко пронесшийся по лесу, он дико погрозил кулаком хищникам внизу и протянул руку к Быстрой Ножке за висевшим на ее плече луком.
Глава XXIII
МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ
(продолжение)
Смуглая, покрытая волосами (пушком) женщина сразу отгадала настроение мужа и его намерения, когда он таким образом закричал и снял тугой, висевший на ее плечах лук. Она видела, что ее господин был полон мести и горел желанием вступить в битву. Она знала, что теперь отношения врагов, двух громадных внизу и двух слабейших на деревьях, благодаря случаю, изменились и притом не в пользу первых.
Немедленно лук висел на плечах Аба, и, повернувшись к женщине, этот молодой джентльмен засмеялся, обхватил ее одной рукой, несколько ближе прижал к себе и на момент приложил свою щеку к ее щеке, потом отклонил ее и снова засмеялся. В пещерную эпоху поцелуй, можно сказать, еще не создался, но уже существовали другие способы выражения ласки. Освободив ее, он весело, гортанным голосом сказал: «Следуй за мной», — и оба спустились по стволу дерева, пока не достигли самой нижней громадной ветви. Теперь они были от земли на расстоянии приблизительно трех саженей. Видя так близко свою добычу, голодные медведи, до тех пор терпеливо ждавшие, теперь дошли до крайнего возбуждения и бегали вокруг с открытыми пастями, полными слюны и пены, и с красными, горевшими глазами; стремясь добраться до своей добычи, которой так долго ждали и которая, по их соображениям, готова была упасть в их челюсти, они становились по временам на задние лапы так высоко, что грозили действительной опасностью. Им уже и раньше приходилось осаждать загнанных на деревья людей и потом их пожирать, когда те падали от истощения. Судя по их поступкам, можно было заключить, что медведи обладали логикой. Они не подозревали, что в распоряжении этих странных существ, мясо которых им случайно приходилось пробовать, были маленькие предметы, сделанные из дерева, сухожилий и кремневого наконечника, и благодаря которым изменились отношения двуногих и четвероногих охотников. Как могли они знать, что нечто маленькое и острое полетит сверху и ранит их так глубоко, что разрежет артерии и даже проникнет до самого сердца, ранит их насмерть? Много раньше хищников приводило в неописанное удивление ловко брошенное копье, но теперь им предстояло познакомиться с новым оружием.