Наконец маленький Мок умер и был погребен под камнями; снег падал на одиноко стоявший надгробный камень под хвойными деревьями на склоне Огненной долины.
Быстрая Ножка была молчалива и печальна и не могла более ни улыбаться, ни смеяться. Она тосковала о маленьком Моке и долго не могла ни есть, ни спать. Однажды ночью Аб, стараясь успокоить ее, сказал: «Ты увидишь его снова».
— Почему ты так думаешь? — воскликнула Быстрая Ножка. Аб только ответил: «Ты увидишь его, он придет ночью; иди спать и ты увидишь его». Но Быстрая Ножка еще долго не могла спать и в течение многих ночей только крайняя усталость принуждала ее к утру закрыть глаза. И наконец, по прошествии многих дней и ночей, она во сне увидела маленького Мока. Как живой он был перед ее глазами, только ненадолго, и утешал ее своей улыбкой. Ее печальное сердце, сжимавшееся от тяжелой тоски по дорогом первенце, лежавшем одиноко под снегом и камнями, лишенном забот любящей матери, теперь было согрето этой улыбкой, и она сказала Абу, что видела маленького Мока, но сказала это тихо-тихо, шепотом, потому что знала, как нехорошо об этом говорить вслух; ей было грустно, что маленький Мок приходит только ночью и никогда при дневном свете, но она не жаловалась. Она только сказала: «Мне хотелось бы видеть его и днем», и Аб не находил, что сказать, но это заставляло его все более и более думать. Он чувствовал себя все более привязанным к Быстрой Ножке, его жене, не как к красивой женщине, но как к матери умершего Мока и всех его детей.
В его уме смутно, но настойчиво поднималась мысль, что грубая сила и энергия, зоркие глаза, острый слух и беззаветная храбрость не были единственными качествами, которые имели значение среди людей. Старый Мок, увечный и неспособный к охоте, однако, представлял силу, которой нельзя было пренебрегать, и крошка Мок, беспомощный ребенок, сумел приобрести и удержать любовь всех храбрых и суровых жителей долины. Аб тосковал за Быструю Ножку. Когда весной осиротевшая мать держала на своих руках новорожденную девочку, легкий свет появился в ее глазах, и Аб, видя это, был за нее рад, но никогда ни он, ни Быстрая Ножка не забывали своего первенца, своего любимейшего сына — маленького Мока.
Глава XXVIII
НАПАДЕНИЕ НА ОГНЕННУЮ ДОЛИНУ
В то время, как Аб был занят домашними делами, на него и его народ замышлялось нападение. И ранее охоты на тигра Аб и Борфес знали друг друга; им случалось охотиться вместе, и однажды Борфес с полудюжиной сотоварищей посетил Огненную долину и заметил ее многие привлекательные и выгодные стороны. Теперь Борфес возвращался домой, сердитый и ворча про себя угрозы, — он не был из числа тех людей, у которых легко рассеивались мрачные мысли. Его гнев при воспоминании о трофее Аба не уменьшался и по возвращении в свою страну. Почему этот пещерный человек запада один владеет долиной, которая тепла и зелена в течение всей зимы и куда не могут проникнуть дикие звери? Почему Абу позволили удалиться и унести с собой всю шкуру тигра? Постепенно его замысел окреп и Борфес собрал вместе своих родных и приверженцев. «Пойдем и отнимем Огненную долину у Аба», — сказал он им, и, хотя делались возражения против опасного предприятия, однако, большинство поддались его убеждениям. «Ниже по течению реки есть другие огни, — сказал один старик. — Пойдем лучше туда, если нам нужнее всего огонь, и таким образом мы не побеспокоим и не рассердим Аба и его народ».
Но Борфес громко рассмеялся: «Есть много огней, выходящих из земли, — сказал он. — Я знаю их хорошо, но нигде огонь не образовал горящей стены вокруг долины, лежащей у подножия скал, снабженной внутри водой и огражденной от зверей. Мы будем сражаться и завладеем долиной Аба». Таким образом они были вовлечены в это рискованное предприятие, причем искали подкрепления у племени рыбаков, но без всякого успеха. Племя рыбаков было в мирных отношениях с жителями Огненной долины и, сверх того, не забыло еще о подвиге Аба. Да и неразумно было бы им вмешиваться в распри жителей холмов, у которых была хорошая память и тяжелые топоры. Лишь немногие из племени рыбаков, более молодые и предприимчивые, присоединились к отряду Борфеса, но это было ими сделано без одобрения и совета старших. Тем не менее, смуглый вождь пещерных людей востока собрал нешуточные силы. Когда его гонцы разошлись по всей стране востока, то у него собрались до двухсот храбрых охотников, умевших владеть копьем и топором и не боявшихся за свою жизнь. Во главе с Борфесом отряд двинулся в Огненную долину, намереваясь захватить ее жителей врасплох. Но их далеко опередил быстроногий гонец из племени рыбаков, посланный старшинами за день предупредить Аба о готовившемся на него нападении, и таким образом тот узнал о замышлявшемся набеге. Немедленно из Огненной долины отправился гонец; глаза Быстрой Ножки, при мысли о грозившей Абу опасности, загорелись огнем; старый Хильтоп взвешивал в руке огромный каменный топор; Лунный Лик загоняла домой своих детей и собирала бывшее под руками оружие, а старый Мок сидел одиноко в пещере и был занят какой-то работой.
Пещерные люди запада сходились изо всех окрестностей, так как в долине никому не отказывали в гостеприимстве, восточных же пещерных людей не любили. Много распрей из-за добычи происходило раньше между разъяренными охотниками этих племен, и много кровавых встреч совершалось в глубине леса. Отряд западных людей был гораздо малочисленное отряда Борфеса, но его вид не обещал ничего хорошего последнему.