Алхимия стала одним из основных занятий даосских монахов. Их искусство разделялось на две составляющие — внешнюю и внутреннюю. Внешняя алхимия занималась производством эликсиров из металлов и минералов. Считалось, что они должны постепенно заменить недолговечную природу внутренних органов, составленных из живой материи, на свойственную металлам — крепкую и неразрушимую, сообщая алхимику бессмертие. Однако путь одной только внешней алхимии был отброшен даосами, возможно, не в последнюю очередь из-за громких случаев отравления эликсирами более десятка императоров. Рецепты по изготовлению чудодейственных снадобий стали трактоваться символически, и ко II в. окончательно сложилась система внутренней алхимии или нейдан (2a, b). Нейдан предполагал владение особыми техниками накопления энергии и медитации — их даосы, наравне со многими богами и учениями, частично позаимствовали у буддийских монахов (3a, b). На заре внутренней алхимии Вэй Бо-ян, известный помимо прочего описанием рецепта пороха, впервые применил лексику лабораторной алхимии к внутренней. Именно поэтому (например, в одном даосском трактате XII в.) китайские алхимики стали именовать ртутью семя и кровь, а свинцом — дыхание и силу; алхимический котел стал аллегорией головы, т. к. в ней содержится необходимая для образования «младенца» — бессмертной сущности, находящейся внутри адепта — эссенция цзин. Печь же стала символом брюшной полости, где формируется эмбрион (4).
Даосизм перенимал знания не только у буддизма. Синкретизм трех основных религий Китая — буддизма, даосизма и конфуцианства (и по сей день проявляющийся в народной религии, т. н. шэнизме, смешивающем все существующие культы в единую систему) — влиял не только на теологию, но и на алхимические практики. В трактате XVI в. «Указания о значении людской природы и продолжительности жизни», компендиуме знаний о внутренней, «физиологической» алхимии, появляется гравюра, на которой изображены трое медитирующих вместе мудрецов: это Конфуций, Лао Цзы и буддийский бодхисаттва Дхарани. Впрочем, между тремя религиозными системами имелись и существенные разногласия, например, во взглядах на половые отношения. Конфуцианские этические принципы не допускали свобод в сексуальном поведении, а буддийское стремление к абсолютной исключенности из материального мира не позволяло отводить плотской любви хоть сколько-нибудь значимую роль в духовной жизни человека.
Рис. 1. Генерал, у которого руки растут из глазниц
Традиционный китайский временной цикл состоит из шестидесяти лет, а каждый год связан с небесным воином, т. н. «генералом», поступающим на службу к Нефритовому Императору ровно на 365 дней. Каждый из них является воплощением божества времени Тай-Суя, его «характером» в определенный год.
Цзинь Бе, воплощение Тай-Суя в год деревянной крысы, родился при династии Мин в провинции Шан Си. Он служил советником императора, и среди его достижений — введение контроля над моралью в армии и разработка системы прогрессивного налогообложения. Несмотря на всю свою мудрость, однажды Цзинь Бе попал в немилость к императору: он недостаточно вежливо попросил того выделить деньги на постройку моста, и император в гневе вырвал оба глаза советника. К счастью, одна из ипостасей Лао Цзы пришла на помощь к праведному Цзинь Бе. Мудрец ухаживал за его глазами в горной пещере и вставил в каждую глазницу советника по небесной таблетке, после чего пробормотал тайное заклинание и освятил его лицо священным дыханием. Из глазниц Цзинь Бе мгновенно выросла пара рук с глазами, которые могли видеть не только мир смертных, но и все происходящее в аду и на небесах. Так он стал учеником Лао Цзы, а позже и генералом года деревянной крысы.
Рис. 2a. На главной реликвии даосских алхимиков, стеле с изображением «Карты внутренних троп», начертано аллегорическое изображение человеческого тела как микрокосма. Тело медитирующего монаха, похожее на эмбрион, изображается как ландшафт, состоящий из гор, рек и тропинок. В голове находятся основатели даосизма и чань-буддизма: Лао Цзы и монах Бодхидхарма. Двое мудрецов символизируют свинец и ртуть, инь и ян, а также ум адепта. Луна и Солнце образуют два глаза. Сплетенные воедино четыре знака инь и ян — это пять стихий: дерево, огонь, металл и вода, объединенные землей. Позвоночник изображается в виде реки, окруженной скалами. Пастух, ткачиха, лес, пахарь и водяная мельница представляют собой аллегории внутренних органов (сердца, почек, печени, мочеполовой системы), одновременно они являются символами энергетических центров. К примеру, бык, пашущий землю, обозначает «киноварное поле» или даньтянь, источник жизненной силы, в котором алхимик должен зачать бессмертного зародыша. После девяти месяцев медитаций, обозначенных девятью горными вершинами, «младенец» покидает тело через макушку: так алхимик рожает сам себя и получает бессмертие.