Склоки с парламентом, охота, попойки и сон — а король был великим лежебокой — отбирали у него почти все время. В свободные минуты он тискал и облизывал своих фаворитов. Главным из них был сэр Филип Герберт, невежда, который знал толк лишь в собаках, лошадях и охоте, что однако не помешало ему быстро стать графом Монтгомери. Вторым, куда более знаменитым, был Роберт Карр, или Кер (точное его имя неизвестно), выходец из приграничной области, вскоре сделавшийся виконтом Рочестером, а потом графом Сомерсетом. Вспоминать о том, как Его Мудрейшество пресмыкался перед этим юным красавцем, еще противнее, чем о той лести, которой окружали короля величайшие люди Англии. Лучшим другом фаворита был некто сэр Томас Овербери: он писал за Сомерсета любовные письма и помогал ему исполнять предусмотренные высокими должностями обязанности, совершенно непосильные для невежды. У этого сэра Томаса даже хватило мужества отговаривать фаворита от неприличной женитьбы на красавице графине Эссекской, задумавшей для этого развестись с мужем, и она, разозлившись, засадила сэра Томаса в Тауэр, где его отравили. Потом фаворита и эту дурную женщину обвенчал придворный епископ с такой торжественностью, будто фаворит и графиня были самыми выдающимися людьми на свете.
Просияв на небосклоне дольше, чем можно было опадать — лет семь, или около того, — звезда графа Сомерсета закатилась, его затмил другой юный красавец. Это был Джордж Вилльерс, младший сын дворянина из Лестершира: он явился ко двору разодетый по последней парижской моде, и такой продувной бестии здесь до него еще не видели. Джордж Вилльерс быстро втерся в доверие к королю, оттеснив прежнего фаворита. Вот тут-то и выяснилось, что граф и графиня Сомерсеты вовсе не заслужили тех почестей, что им были оказаны, и их обвинили в убийстве сэра Томаса Овербери и в других преступлениях. Но король до того боялся, что бывший фаворит расскажет обо всяких постыдных вещах, которые тот о нем знал, — а граф исподволь угрожал сделать это, — что во время допроса около него на всякий случай поставили двоих стражников с плащами в руках, чтобы накрыть ему голову и заткнуть рот, если понадобится. Суд превратили в настоя шее посмешище, графу в качестве наказания назначили пенсию — четыре тысячи фунтов в год, а графиню простили и тоже положили ей пенсию. К этому времени они воспылали взаимной ненавистью, и несколько лет терзали и мучили друг друга.
Пока происходили все эти события, и пока Его Мудрейшество изо дня в день и из года в год творил такое, что увидишь не в каждом свинарнике, в Англии ушли из жизни трое выдающихся людей. Первым скончался министр Роберт Сесил, граф Солсбери: ему было за шестьдесят, и он всю жизнь был немощным, так как родился калекой. Умирая, он сказал, что у него пропало желание жить, — и оно пропало бы у любого министра, испытавшего на себе всю порочность и низость этого подлого времени. Второй ушла леди Арабелла Стюарт: ее тайный брак с Уильямом Сеймуром, сыном лорда Бичема, потомком Генриха Седьмого, доставил королю много хлопот, ведь такой муж вполне мог подзуживать ее и в конце концов уговорил бы заявить о своих притязаниях на трон. Леди Арабеллу разлучили с мужем (отправив его в Тауэр) и посадили на корабль, следовавший в Дарем, чтобы содержать там под стражей. В мужском платье она добралась в Грейвзенд, надеясь отплыть оттуда на французском корабле во Францию, но, к несчастью, разминулась с мужем, тоже беглецом, и ее снова схватили. В страшном Тауэре леди Арабелла лишилась рассудка и через четыре года отошла в мир иной. Последней и самой значительной из трех потерь встала смерть принца Генриха, наследника престола, на девятнадцатом году жизни. Принц был многообещающим юношей и всеобшим любимцем, тихим и благовоспитанным. Нам известны по меньшей мере два обстоятельства, свидетельствующие в его пользу: во-первых, отец завидовал ему, а во-вторых, он дружил с сэром Уолтером Рейли, остававшимся все эти годы в Тауэре, и часто повторял, что только его отец способен удерживать такую птицу в клетке. Сестра принца Генриха принцесса Елизавета собралась замуж за чужеземного принца (брак ее оказался несчастливым), и он после тяжелой болезни приехал знакомиться с будущим зятем из Ричмонда в Уайтхолл. Там он долго играл в теннис в одной рубашке, несмотря на очень холодную погоду, опять занемог и спустя две недели умер от гнойной лихорадки. Для этого юного принца сэр Уолтер Рейли начал писать в заточении свою «Историю мира»: восхитительное доказательство того, как трудно было Его Мудрейшеству помешать работе ума великого человека, даже продержав долгое время взаперти его тело.