В конце концов Гарольд все-таки стал королем всей Англии, хотя сомнительно, чтобы архиепископ Кентерберийский согласился его короновать (священники ведь в основном были саксами и датчан на дух не выносили). Коронованный или некоронованный, с согласия архиепископа или без, Гарольд назывался королем четыре года, после чего умер и был похоронен. В жизни он только и делал, что охотился. И так резво гонялся он за дичью, что получил в народе прозвище — Заячья Лапа.
В то время Гардакнуг находился во Фландрии, в городе Брюгге. Туда (после жестокого убийства принца Альфреда) бежала и его мать, и они вместе думали-гадали, как бы захватить Англию. Датчане и саксы, оставшись без короля и опасаясь новых междоусобиц, сошлись на том, что нужно звать его на царство. Гардакнуг согласился и вскорости задал жару и тем и другим. Он привез с собой множество алчных нахлебников и обложил народ непосильными податями, чтобы обогатить своих любимцев. Начались волнения. Особенно сильное возмущение было в Вустере, где горожане взбунтовались и убили сборщиков податей. За это Гардакнут спалил весь город. Он был жестоким и грубым правителем. Воссев на трон, он первым делом приказал выкопать из могилы тело бедного Гарольда Заячьей Лапы, отсечь ему голову и выбросить останки в реку. И конец его был под стать этому началу. Напившись на свадьбе своего знаменосца, датчанина Товеда Гордого, он повалился наземь с полным кубком в руке и больше уже не встал.
Корона, наконец, досталась Эдуарду, которого монахи потом прозвали Исповедником. Он сразу же сослал в деревню Эмму, припомнив своей дурной матери все обиды. Там она через десять лет и умерла. Эдуард был тем самым принцем-изгнанником, чьего брата Альфреда так подло убили. Гардакнуг, став на два года королем, пригласил его к своему двору и обходился с ним ласково. На освободившийся престол Эдуарду помог взойти сам могущественный граф Годвин. Народ считал графа соучастником жестокого убийства принца Альфреда, и при Гардакнуте его даже судили, но признали невиновным. Говорят, немалую роль тут сыграл золоченый корабль с фигурой из чистого золота на носу и с сотней отлично вооруженных матросов, который Годвин подарил королю-извергу. Граф обещал поддержать нового претендента своим могуществом, если тот защитит его от недоверия и ненависти народа. Ударили по рукам. Эдуард Исповедник получил трон. Граф получил еще больше власти и земель, а его дочь Эдита получила в мужья короля, ибо таково было одно из условий сделки.
Хотя Эдита, казалось, всем взяла — и красотой, и умом, и кротостью нрава, — Эдуард невзлюбил ее с первого взгляда. Отец Эдиты и ее шестеро гордецов братьев, уязвленные холодностью короля к супруге, всячески старались очернить его в глазах англичан. Воспитанный в Нормандии, он окружал себя только нормандцами. Архиепископом при нем был нормандец, епископами тоже нормандцы. Весь его двор состоял из нормандцев, одевался по нормандской моде и говорил по-нормандски. Следуя обычаю нормандцев, Эдуард скреплял государственные документы большой печатью, вместо того чтобы по доброй традиции саксонских королей просто ставить на них крест — так делают бедняки, не умеющие писать свое имя. Могущественный граф Годвин и шестеро его гордых сыновей преподносили все это народу как доказательство нелюбви государя к своим подданным. Тем самым они все больше укрепляли собственную власть и все больше ослабляли власть короля.
Умыслу их очень способствовал один случай. Эдуард правил уже восемь лет, когда Эсташ, граф Булонский, женатый на государевой сестре, приехал в Англию в гости. Пробыв какое-то время при дворе, он пустился в обратный путь со своею многочисленной вооруженной свитой, намереваясь сесть на корабль в Дувре. Войдя в этот мирный город, графские ратники стали врываться в лучшие дома и нахально требовать, чтобы их бесплатно поили, кормили и обслуживали. Один из дуврских смельчаков, не желая, чтобы эти наглецы бряцали у него под носом своим тяжелым оружием и стальными латами, обжирались его мясом и опивались его вином, встал в дверях и загородил проход первому же чужеземцу, попытавшемуся проникнуть в дом. Тот выхватил меч и ранил хозяина. Тогда мирный дуврский гражданин ударил вояку наотмашь и зашиб насмерть. Весть об этом убийстве вмиг разлетелась по городу и достигла ушей графа Эсташа. Он и его рыцари только что спешились и еще держали коней в поводу. Они тут же вскочили в седла, помчались во весь опор к месту злополучной стычки, окружили дом, повышибали двери и ставни, вломились внутрь и убили хозяина у его собственного очага. Потом они вихрем понеслись по улицам, рубя мечами и топча копытами всех, кто попадался им на пути, — женщин и детей. Но можете поверить, им недолго дали так потешаться. Дуврские жители с великим ожесточением набросились на чужаков, убили девятнадцать человек, ранили еще больше и, не дав им пройти к пристани и погрузиться на корабли, выгнали из города той же дорогой, которой они пришли. Побитый граф Эсташ стрелой пустился в Глостер, где в окружении нормандских монахов и нормандских вельмож сидел Эдуард.