4. Известен ставший классическим анекдот (597). Папа, проходя в Риме через невольничий рынок и увидев белокурых юношей с восхитительно белой кожей, спросил, откуда они. Ему ответили, что это англы из Британии. «Non Angli, — отозвался Григорий, — sed Angeli…[2] У них ангельские лица, и они должны стать товарищами ангелов небесных…» Так же как папа опирался на монахов, чтобы обратить в христианство язычников, он опирался и на женщин. В Англии король Кента женился на христианке, дочери властителя Парижа, и позволил жене взять с собой духовника. Именно к ней и обратился сначала приор Августин вместе со своими сорока монахами, напуганными страной, которую считали дикой. Они были тотчас же приняты в столице Кента, Кентербери. Папа дал им самые благоразумные наставления. Для начала надлежало как можно меньше смущать язычников, приверженных своим привычкам: «На вершину горы не поднимаются прыжками, но мало-помалу, шаг за шагом… В первую очередь, надо весьма остерегаться разрушать их храмы с идолами. Надобно уничтожать только идолов, а потом окропить храмы святой водой и поместить туда реликвии… Если эти храмы ладно построены, то будет хорошо и полезно, что они перейдут от культа демонов к служению истинному Богу; ибо, как только люди увидят, что прежние места их молитвы сохранились, они будут склонны приходить туда по привычке, дабы почитать истинного Бога…» Этот примиряющий метод удался, и король Кента крестился. Папа отправил Августину pallium[3], символ власти, и, наделив его полномочиями назначать епископов в Англии, посоветовал ему временно устроить свое архиепископство в Кентербери, с тем чтобы перенести его в Лондон, как только тот будет обращен в христианство. Но нет ничего более постоянного, чем временное: Кентербери так и останется религиозной столицей Англии. Беда Достопочтенный сохранил для нас отправленный Августином папе список вопросов, который свидетельствует о том, что же заботило церковного сановника в 600 г.: «Как епископы должны вести себя с клиром и на сколько частей надлежит делить подношения, сделанные верующими? До какой степени родства верующим позволительно вступать в брак с родственниками и законно ли мужчине жениться на своей теще? Можно ли крестить беременную женщину? Сколько времени должна она ждать после родов, чтобы прийти в церковь? Через сколько дней новорожденный может принять крещение? Через какое время после рождения ребенка женщина может иметь плотские отношения со своим мужем? Все, что потребно знать этим грубым англам».
Знаменитый кельтский крест, происхождение которого предания связывают со св. Колумбой. Келлское аббатство, графство Мит, Ирландия. VIII–XI вв.
5. Победа христианства в Англии становилась все ближе и ближе, и мы располагаем рассказом об одном из таких обращений — об обращении Эдвина, короля Нортумбрии. Из него видно, с какой серьезностью и часто с какой поэзией эти люди, «обладавшие чувством возвышенного», рассуждали о религиозных делах. Король созвал своих главных друзей и советников, чтобы выслушать христианского миссионера Паулинуса. Тот разъяснил новое вероучение, и король спросил у каждого из вельмож, что они об этом думают. Один из них ответил: «О король, мне кажется, что земная жизнь человека, если сравнить ее с временами, которые нам неведомы, похожа на быстрый пролет воробья через палату, где вы сидите зимой за ужином с вашими приближенными и советниками возле доброго огня, в то время как снаружи ярится буря с дождем и снегом… Так вот, я скажу, что воробей, влетевший в одну дверь и тотчас же вылетевший в другую, пока находился внутри, был укрыт от зимнего ненастья. Но после этого краткого мига, наполненного теплом и светом, он снова исчезает в темной ночи, из которой прилетел. Такой же нам видится жизнь человека в течение краткого времени, но о том, что было до или что будет после, мы совершенно ничего не знаем. Так что если в этом учении есть что-то более надежное, мне кажется, стоит ему последовать». После чего главный языческий жрец воскликнул: «Я давно заметил, что в богах, которым мы поклоняемся, ничего хорошего нет… Я предлагаю королю, чтобы мы все немедленно отреклись от них, и я сам подожгу капища и жертвенники, которые мы так долго почитали без всякой пользы для себя». Обращение королей влекло за собой и обращение народа, так что влияние миссионеров стремительно распространялось.