4. Значение Великой хартии вольностей то преувеличивают, то преуменьшают. Прежде всего надо напомнить, что этот документ составлен в 1215 г., то есть в те времена, когда современные представления о свободе еще даже не сформировались. В XIII в., когда король жалует сеньору привилегию творить суд или городу привилегию самостоятельно избирать своих должностных лиц, эти привилегии на языке того времени именуют «вольностями». И Великая хартия вольностей в общих словах утверждает, что король должен соблюдать приобретенные права. Средний человек нашего времени верит в прогресс и требует реформ; для человека 1215 г. «золотой век остался в прошлом». Бароны отнюдь не считали, что создают новый закон; они лишь требовали уважения к своим былым привилегиям. Но как принудить короля соблюдать феодальные привилегии? Это и было для них единственной проблемой. Однако по счастливой случайности они не выразили ее именно в такой форме, и написанный ими текст позволил будущим поколениям вычитать в Великой хартии более общие принципы: «Есть законы государства, а права принадлежат общине. Король должен их соблюдать. Если же он их нарушает, верность перестает быть долгом и подданные имеют право восстать». Ценность Великой хартии составляет скорее то, что в ней только намечено, нежели то, чем она на самом деле является. Для последующих поколений она станет «хартией английских свобод» в современном смысле, и каждый король вплоть до XV в. должен будет несколько раз за время своего правления клясться в том, что будет уважать заявленное в этом тексте. Потом Великая хартия будет забыта при Тюдорах и вновь появится во времена Якова I как противовес божественному праву.
5. Есть и другой современный принцип, который, как полагали, тоже был вычитан в Великой хартии: «Нет налогообложения без представительства». На самом деле бароны требовали всего лишь, чтобы король, пожелав взимать чрезвычайные «вспоможения» (то есть не предусмотренные обычным феодальным договором подати), не смог бы этого сделать без одобрения Большого совета, состоявшего из баронов и держателей ленов. Но там ни слова не говорится о том, что и вилланы должны быть сначала представлены, а только потом обложены. Единственный предусмотренный вне баронажа случай касался города Лондона, который, высказавшись за восстание, добился положения коллективного держателя лена. Наконец, утверждается, что Великая хартия содержала в себе элементы будущего закона habeas corpus. В ее тексте говорится следующее: «Ни один свободный человек не должен быть заключен в тюрьму, или изгнан, или каким-либо способом уничтожен, кроме как по законному суду равных себе и по законам страны». По мысли собравшихся на Раннимедском лугу баронов, радиус действия этой нормы был весьма ограничен: они подразумевали всего лишь, что сеньор может быть судим только равными себе сеньорами или свободный человек другими свободными. Те, кто составлял этот текст, предназначали его лишь для противодействия королевским судьям, но ему и в самом деле будет суждено защитить английскую нацию, когда сами вилланы станут свободными. Комитету из 25 членов (исключительно бароны, кроме одного — мэра Лондона) было поручено разбирать жалобы против короны. Король должен был повелеть своим подданным, чтобы они поклялись подчиняться этим Двадцати Пяти, а если он откажется следовать их приговору, бароны имели право поднять против него оружие.