Из Слейса мы переносимся сразу на шесть лет вперед, в атмосферу приготовлений к битве близ Креси. Краткая вводная сцена, построенная на описании Фруассара, показывает нам французов, бегущих от английского воинства. В следующей сцене, третьей, появляется Эдуард, а за ним вскоре мы видим и его сына, Черного Принца. Сын с гордостью перечисляет взятые им города — в действительности они брали города вместе — и сообщает, что французская армия «в сто тысяч воинов» уже выстроилась и готова дать сражение. Принц едва успевает закончить свой доклад, как входят «король Иоанн»[36] и его свита. Мы становимся свидетелями еще одной нафантазированной сцены — словесной перебранки двух королей. Эдуард дает «Иоанну» последний шанс для отказа от престола:
Его предложение с презрением отвергается:
В реальной жизни короли не встречались друг с другом перед сражением. Не выступали они перед войсками и с пламенными речами, подобными той, с которой обращается к своей рати французский монарх. Полностью вымышлено церемониальное вручение доспехов Черному Принцу королем Эдуардом и пэрами. В драматургическом отношении все эти эпизоды совершенно оправданны, а облачение юного принца в доспехи особенно волнующе. Трудно воссоздать на сцене зрительное представление о битве (хотя Шекспир и пытается это делать), поэтому драматург прибегает к другим художественным приемам отображения психологической остроты конфликта. Вначале происходит довольно выразительная словесная баталия, затем мы видим яркую и торжественную церемонию вручения принцу лат и оружия, эмоционально предваряющую битву. Одновременно нам дается возможность полюбоваться воинской доблестью юного принца, рвущегося в бой с такой страстью, что отцу приходится приставить к нему опытного и благоразумного воина лорда Одли[37].
Ход самого сражения передается двумя эпизодами, заимствованными у Фруассара и Холиншеда. В первом эпизоде «король Иоанн» и герцог Лотарингский (в битве при Креси погиб, хотя в пьесе об этом даже не упоминается) наблюдают за бегством французской армии, в чем они обвиняют генуэзских наемников, которые, если верить Холиншеду, сражались не так уже плохо и отступили не сразу:
«В третий раз генуэзцы с воплями бросились вперед, продвинулись на выстрел и свирепо отпустили тетивы своих арбалетов. Тогда шагнули вперед английские лучники, и их стрелы полетели в такой массе и так густо, что казалось, будто пошел снег. Когда стрелы ударили и пронзили генуэзцам головы, руки, грудь и другие части тела, многие из них побросали арбалеты, оборвали тетивы и повернули назад в замешательстве и растерянности…
Латные всадники наскочили на них, раздавили и поубивали их в большом числе; английские лучники целились туда, где было больше добычи; острые стрелы вонзались в тяжеловооруженных всадников и их лошадей; множество лошадей и людей попадало среди генуэзцев, а англичане все стреляли и стреляли… Такая была давка, что один человек не мог обойти другого; у англичан были пешие воины с огромными ножами, они нападали на тяжеловооруженных латников, убивая их во множестве, и лежали на земле павшие графы, бароны, рыцари и оруженосцы».
Потом перед нами разворачивается знаменитая сцена, в которой король Эдуард отказывается послать подмогу сыну, оказавшемуся в отчаянном положении, отвергая просьбу даже самого Одли:
Принц, как мы знаем, не прожил столько лет, как Нестор, не бился он и в том месте сражения, где погиб старый король Богемии, чье тело сын триумфально демонстрирует отцу как «жатву первую меча, снятую в преддверье смерти». Однако у нас нет никакого права сомневаться в том, что он сражался доблестно и заслужил посвящение в рыцарство, совершаемое родителем в присутствии лордов. В действительности юноша был посвящен в рыцари еще в июле, почти сразу по прибытии в Нормандию. Шекспир же, конечно, мыслит не историческими, а драматургическими категориями. Торжественная церемония посвящения героя принца в рыцари служит завершающим аккордом в повествовании о замечательной победе англичан и добавляет положительных эмоций соотечественникам[38].
37
Лорд Одли — в реальной жизни сэр Джеймс Одли — в пьесе изображен стариком: например, принц французский Карл в ходе перебранки двух монархов называет его «старичиной хилым». В действительности во время битвы при Креси ему было чуть более тридцати лет. (В русском тексте пьесы выражение «aged impotent» переведено как «мозгляк несчастный». —
38
Совершенно очевидно то, что эту сцену не должны завершать последние шесть строк — они выпадают из контекста, и их следовало использовать где-то в другом месте. Диссонанс комментируется в Новом Кембриджском издании, с. 133, мы же не будем останавливаться на этой детали. (Полагали бы уместным привести эти строки. Эдуард спрашивает принца Уэльского, указывая на знамя, в которое было завернуто тело короля Богемии, союзника французов: «Скажите, что изображает это?» И принц отвечает: «Пеликана. Он клювом раздирает грудь и кровью, из сердца исходящею, питает детенышей; девиз же: «Sic et vos», — по-нашему: «Вы так же поступайте».)