Сначала осудили четверых беглецов. Жизнь архиепископу Йоркскому сохранил его духовный сан. Священника объявили вне закона, все его имущество и владения подлежали конфискации. Но когда по настоянию апеллянтов дело архиепископа передали папе Урбану, тот повелел отослать его in partes infidelium[75], а потом вдруг назначил на престол Святого Андрея[76]. Других трех ответчиков приговорили к смертной казни in absentia[77]. Затем наступил черед Брембра. Он отверг все обвинения и предложил доказать свою невиновность в поединке. В ответ около трехсот человек, в том числе и пятеро апеллянтов, бросили ему перчатки столь дружно, что казалось, будто в зале, по описанию одного очевидица, «повалил снег». Однако эта процедура не была санкционирована. Для дополнительного расследования парламент назначил комитет из двенадцати пэров, которые потом доложили, к ярости апеллянтов, будто бывший мэр не совершил ничего такого, что заслуживало бы смертной казни. Страсти немного поутихли, когда поступили сообщения о поимке сэра Роберта Тресилиана. Сначала он спрятался в Вестминстерском аббатстве, но Глостер самолично приказал игнорировать традиционное право на неприкосновенность убежища в святилище. Тресилиана привели в Уайтхолл выслушать приговор, который, несмотря на заявления о невиновности, был незамедлительно приведен в исполнение.
Бывшего главного судью Англии привязали к телеге, увезли в Тайберн и там повесили. Потом внимание снова переключилось на несчастного Брембра. Апеллянты вызвали мэра, рекордера, членов гильдии и олдерменов Лондона для засвидетельствования его преступлений[78]. Их ответы не были вполне удовлетворительными, никто не хотел подтверждать, что сэр Николас заслуживает смерти. Однако к тому времени все уже устали от пререканий и его все-таки осудили на повешение. 20 февраля его тоже отправили на эшафот вслед за сэром Робертом.
После этого началось рассмотрение дел менее знатных жертв. Сэра Джона Солсбери, одного из рыцарей в палате общин, обвиненного в инициировании переговоров с королем Франции, повесили как изменника. Других рыцарей, в том числе сэра Джеймса Бернерса, сэра Джона Бошама и сэра Саймона Берли — сама королева, стоя на коленях, просила Глостера сохранить им жизни — удостоили лишь чести быть обезглавленными, а не повешенными. Остальные ответчики в большинстве своем были освобождены под поручительство, и парламент занялся решением прозаических проблем, относящихся к содержанию королевского двора, наведению жестких порядков, изгнанию нежелательных адептов и высылке компатриотов королевы обратно в Богемию. Наконец, во время торжественной церемонии, состоявшейся 3 июня в Вестминстерском аббатстве, члены обеих палат — лордов и общин — еще раз поклялись королю в своей верности, а Ричард в ответ пообещал: отныне он будет хорошим королем.
Ричарду, как говорится, всыпали по первое число, но преподанный урок обошелся слишком дорогой ценой. Действительно, короля подмяла под себя группа амбициозных аристократов, стремившихся манипулировать в своих интересах и слабым парламентом. Этот парламент получил прозвище «безжалостного», однако, как свидетельствует история сэра Николаса Брембра, безжалостными были апеллянты. Парламент послушно исполнял их волю. И не только злосчастие Брембра запятнало его репутацию. Безусловно, среди и казненных, и заочно приговоренных к казни были люди, далеко не все, нечистоплотные, алчные и безответственные, но никто из них не был ни изменником, ни преступником и не заслуживал смертной казни. Более того, всем им было отказано в элементарном беспристрастном судебном разбирательстве. Правовые нормы были извращены или проигнорированы, факты, обстоятельства и мнения либо искажались, либо толковались произвольно, никто даже не попытался напомнить об общепринятых юридических процедурах.
«Безжалостный» судебный процесс создал опасные прецеденты, которые будут сеять гражданскую смуту и омрачать историю Англии по крайней мере еще сто лет. С другой стороны, люди, взбунтовавшиеся против короля, вовсе не походили на революционеров. Они могли припугнуть Ричарда угрозой низложения, но никогда не забывали о том, что он был и остается законным монархом и любые попытки заменить его вызовут лишь новые осложнения и трудности. Потому-то апеллянты, жестоко наказывая друзей Ричарда, всячески старались щадить репутацию самого короля. Они с легкостью могли публично унизить его, но всегда старательно избегали этого, ограничиваясь ссылками на юный возраст и неопытность монарха. Ричард-де ни в чем не виноват, его сбивали с толку фавориты. Теперь, когда друзья ликвидированы, он исправится и начнет жить и править по-новому.
75
«В страны неверных» (
76
В действительности шотландцы не признавали папу Урбана, и архиепископ не реализовал желание наместника Петра. Последние годы своей жизни он служил скромным приходским священником в Лувене, где и умер в 1392 г. Через пять лет с него сняли все обвинения.