Нормандцы ввели в Англии свод писаных и жестких феодальных законов, которые отражали усиление эксплуатации земледельцев и стремились слить всех земледельцев в единую массу сервов, «не владеющих ничем, кроме своего собственного брюха» и не защищенных никакими законами от произвола лордов манора, за исключением того предписания, что они не могли быть убиты или искалечены без надлежащего суда. Это означало повышение статуса раба, но для остальной части населения это было шагом назад – к отягощению бремени бытия и общих страданий.
Все ухищрения законников были направлены на дальнейшее увеличение этого бремени, и кроме того, что вилланы отрабатывали тяжкие повинности, они подвергались всякого рода притеснениям. Сельская мельница, например, принадлежала лорду, и все зерно следовало свозить туда для помола, что создавало такую благодатную почву для злоупотребления, что во всей средневековой популярной литературе не сыщется ни одного мельника, который не был бы пройдохой. К тому же точно так же, как король присвоил себе все леса, лорды маноров присвоили себе исключительные права над деревенскими пустошами. После того как стали строго требовать исполнение этих прав, вилланы не могли больше добывать торф и рубить дрова и у них не осталось пастбищ для выпаса свиней. Одновременно с этим появляется длинный свод правил об охоте, которые на долгие столетия тяжким бременем легли на сельское население Англии. И быть может, самое худшее заключалось в том, что все земли, отвоеванные у пустошей, включались в господский домен и становились недоступными для расширения площади общинных полей.
В целом, с учетом местных особенностей, мы можем применить к Англии обобщение, сделанное современником короля Джона[11], папой римским Иннокентием III: «Крепостной трудится; его запугивают угрозами, изнуряют барщиной (принудительным трудом), избивают, лишают собственности; ибо, если у него нет ничего, он вынужден зарабатывать, а если он имеет что-либо, вынужден этого лишиться; проступок господина – это наказание крепостного; проступок крепостного – это оправдание господина за то, что он измывается над ним… О, беспредельное рабство! Природа породила людей свободными, но фортуна сделала их рабами. Крепостной должен страдать, и никому не позволено ему сочувствовать, он должен оплакивать свою судьбу, и никому не позволено плакать вместе с ним. Он не принадлежит самому себе, и ни один человек не принадлежит ему!»
Таково было законное положение вещей, которое лорды и их приспешники всеми силами стремились применять повсеместно. На практике закон до некоторой степени смягчался обычаем, и в среднем маноре в мирное время крепостной был в относительной безопасности. Законники могли утверждать, что крепостному «не должно знать сегодня, что ему прикажут делать завтра». Но на деле все работы были достаточно четко и монотонно распределены на целый год. Если ничто иное не помогало, само упорство и консерватизм виллана, его отказ изменить своему привычному образу жизни являлись мощным орудием для защиты старинных обычаев от нападения. Более двух столетий в каждом маноре не затухала напряженная борьба между крестьянским упорством и хитростью нормандского законника. Поначалу представителю закона удалось одержать ряд впечатляющих побед, однако дальше определенного предела дело не пошло. Даже в самые тяжелые моменты в маноре сохранялась основа незыблемых прав, которые признавали серва человеком, а не вещью, те самые остатки свободы, которые послужили отправной точкой для борьбы за получение дальнейших прав, когда в XIV в. экономические силы начали мощно действовать в другом направлении, превращая крепостного в свободного наемного работника или владельца небольшого земельного участка, который платил за свою землю уже не трудовой повинностью, а рентой.
Эту непрестанную борьбу следует учитывать при изучении политической истории того периода, ибо одно помогает понять другое, и ни один из этих факторов, взятых в отдельности, не дает возможности понять до конца весь ход истории той эпохи.
3. Королевская власть, бароны, церковь
11
Иоанн Безземельный – король Англии с 1199 г. и герцог Аквитании из династии Плантагенетов, младший сын Генриха II и Алиеноры Аквитанской.