По мере роста городов образовываются также и ремесленные гильдии, иногда в противовес купеческим гильдиям. Они включают в себя только представителей определенных ремесел: кузнецов, шорников, пекарей или портных. Их цель состояла в том, чтобы регулировать все ремесленное производство своей отрасли, устанавливать правила на ценообразование, на качество продукции и условия работы ит. п. В них входили мастера, работающие каждый у себя на дому, обычно с одним или несколькими учениками, а иногда и с подмастерьями или наемными работниками. Подмастерьем считался тот, кто прошел уже стадию ученичества, но еще не стал мастером.
Вначале подмастерья не образовывали отдельного класса, а считались людьми, дожидавшимися того времени, когда станут самостоятельными мастерами. К концу XIII в., однако, классовое расслоение в городе начинает обозначаться более четко. Число подмастерьев значительно выросло, и многие из них так и оставались наемными работниками на протяжении всей своей жизни. С утверждением высоких вступительных взносов и других ограничений гильдии становятся все более замкнутыми и недоступными для вступления в них объединениями. Это привело к тому, что подмастерья начинают создавать свои особые объединения, так называемые гильдии йоменов.
Эти гильдии, как и первые профсоюзы, не вызывали поощрения и часто вынуждены были действовать тайно. Вот почему мы узнаем о них только урывками – когда их члены предстают перед судом или как, например, в 1303 г., когда лондонская гильдия кордвейнеров (кожевников по тонкой коже) объявила, что «воспрещается работникам по кожевенному или иному какому делу проводить сборища и принимать решения, могущие нанести ущерб делу».
В 1387 г. «Джон Кларк, Генри Дантон и Джон Хичин, работники по кожевенному делу… собрали большое сборище подобных себе людей и тайно сговорились о сообщничестве» и были заключены в Ньюгейтскую тюрьму мэром и олдерменами «до тех пор, пока не получат дальнейших указаний о том, как надлежит с ними поступить». Подобные сведения сохранились о забастовках или объединениях и в других ремеслах и городах, как, например, в случае с лондонскими шорниками в 1336 г., ткачами в 1362 г. и пекарями Ковентри в 1494 г.
Помимо квалифицированных ремесленников, входящих в гильдии, более крупные города вскоре стали привлекать пришлых людей из беглых крепостных и прочих жителей, которые составляли низший класс неквалифицированных и лишенных постоянного занятия работников. В Лондоне эта категория была особенно велика, и если положение квалифицированных рабочих могло считаться вполне удовлетворительным, то средневековое население трущоб жило в такой беспросветной грязи и нищете, которую трудно себе и вообразить.
Следует отметить еще одно явление более позднего периода, которое ознаменовало процесс социальной дифференциации в городах. Это был рост гильдий скупщиков и купцов, которые стали доминировать над гильдиями производителей. Так, к концу XIV в. лондонские торговцы сукном стали диктовать свои условия сукновалам, мастерам, занятым стрижкой, и ткачам, а из двенадцати крупных гильдий, из которых только и дозволялось выбирать мэра города, всего лишь две, состоящие из ткачей и ювелиров, были гильдиями производителей. Тот же процесс более медленно и в менее широких масштабах шел и в других городах, что служит нам напоминанием о том, что изначальное крупное накопление буржуазной собственности произошло именно в форме торгового капитала.
Первое и наиболее важное поле деятельности, которое торговый капитал нашел себе в Англии, была торговля шерстью. Еще с самых давних времен шерсть вывозилась из страны в Гент, Брюгге, Ипр и другие города Фландрии, где из нее ткали сукно. К XIII в. эта отрасль торговли выросла до широких масштабов, с лихвой превосходивших по объему и стоимости весь другой экспорт, вместе взятый.