О том же Саладине, в нескольких словах, я также расскажу примечательный анекдот, который я услышал от человека правдивого, и из которого будет ясно, насколько тонко он надсмеялся над нашей религией, ради похвалы своей собственной. Однажды ему были подарены два монаха цистерцианского ордена, которые были захвачены турецкими грабителями. Поняв из их необычного поведения, что они относятся к тому сорту христиан, которые исповедуют философию, он спросил через переводчика, кто они такие и какого звания или профессии? Они ответили, что они были монахами, которые исповедуют устав блаженного отца Бенедикта. Он много расспрашивал их относительно правил этого устава, и когда, среди прочих вещей, он услышат об их целибате, то спросил, пьют ли они вино и едят ли мясо. Они ответили, что в любое время у них есть некоторое небольшое количество вина для собственного употребления, но что им не дозволяется есть мясо, только если по необходимости и в случае их немощности. Тогда он приказал, чтобы их содержали более мягким образом, и чтобы им давалась только животная пища вместе с водой для питья, и подавалась бы она двумя довольно миловидными женщинами, которые были назначены находиться при них. Они ели мясо и пили воду, и следуя примеру благословенного Иова, они заключили соглашение со своими глазами, что никоим образом не будут думать о грехе, но с умеренностью будут воздерживаться от бесед со своими спутницами, и будут тщательными хранителями своего целомудрия.
Когда Саладину доложили об этом, он приказал, чтобы мясо и воду заменили на рыбу и вино, и действительно, как будто бы он сделал это с намерением, ибо как говорится у Соломона "Дайте вино тому, у кого тяжело на сердце, пусть он пьет и забудет о своей бедности" (Притчи, 31,6. Русский перевод: "Дайте сикеру погибающему и вино огорченному душою. пусть он выпьет, и забудет бедность свою,..."). Это могло бы быть сделано с добрыми намерениями, но он устроил для них хитрую ловушку, чтобы своим коварством ввести в заблуждение их простоту, и тем самым бросить пятно на их религию. Посему они выпили вина, и пока женщины убеждали их утешиться в своем горе небольшим глотком, они несомненно придерживались апостольского правила "Употребляй немного вина ради желудка своего" (1 Тимофею, 5, 23), поскольку то, что достаточно для желудка, то слишком мало для веселья. Но когда наряду с весельем подкралось и беспамятство, то стала ясна истинность сказанного Соломоном по поводу вина, в котором приятно начало, "но впоследствии, как змей, оно укусит" (Притчей, 23, 32). Наконец, они упали в руки предназначенных для этого женщин. Утром, когда винные пары улетучились, и обнаружилось их греховное состояние, они горько плакали, и проливая слезы, были доставлены к тому, кто придумал этот план, и он спросил их: "Почему вы более грустны, чем обычно?" "Потому, — сказали они, что мы горько согрешили, будучи побеждены вином". Тогда он сказал: "Когда вы питались плотью и пили воду, вы осторожно придерживались своего устава, но когда, не едя мясо, вы опьянели от вина, то обнаружилось, что вы стали изменниками своему уставу и ваших стремлений. Из этого очевидно, что автор вашей философии, Бенедикт, был не очень мудр, так как он запретил вам есть мясо, от которого не нарушается крепость рассудка, и дал вам в употребление вино, сила которого побеждает даже самый сильный рассудок, что вы и доказали своим недавним примером. Поэтому, не был ли более мудр наш философ и законодатель, который запретил нам употребление вина, но позволил есть мясо, которое никогда не вредно? Но какое искупление существует у вашего народа, когда вы нарушаете свои обеты?" Тогда они сказали: "Наказание и возмещение, согласно воле нашего господина". "Поскольку, — сказал он, вы не можете совершить искупления среди нас, то возвращайтесь к своим людям для искупления согласно своим обрядам", и он отпустил их, чтобы они свободно вернулись домой.
Он был человеком глубоко закоренелым в своей пагубной доктрине и скор на насмешки над тем, чего не понимал, и поэтому могло показаться, что соревнуется с этими людьми и пытается шутить над целительной доктриной, не ведая которой, критиковал со слепым тщеславием человека, исполненного Духа Божия, про которого благословенный Григорий говорил, что он написал превосходный по существу и ясный по форме устав для монахов. Ведь, воистину, его исключительная предусмотрительностью была доказана тем, что для тех, кто ведет священную войну, он позаботился ограничить излишества стола, которые размягчают и ослабляют разум, и согласно апостольским заветам, он хотел допустить умеренное употребление вина, благодаря чему могла бы освежиться слабая плоть, но при этом и не страдал бы и разум.