История анонимного повествователя
ПРЕДИСЛОВИЕ
В годы первой мировой войны, когда в результате политики геноцида, проводившейся младотурецким правительством в отношении армян, были варварски загублены свыше полутора миллиона армян, вместе с ними была уничтожена и значительная часть созданных ими духовных ценностей. Подверглись разграблению и разрушению многочисленные древние армянские монастыри и церкви — замечательные памятники армянского зодчества, были уничтожены и частью расхищены древнеармянские рукописи. Из многих сотен рукописей западной Армении удалось спасти лишь немногим более полутора тысяч.
В числе рукописей, которые удалось спасти и доставить в Эчмиадзин из Васпуракана и Мушской области, в 1917 г. была обнаружена небольшая, очень интересная по содержанию рукопись, сохранившаяся в единственном списке. В 1921 г. арменовед Месроп Тер-Мовсесян опубликовал ее как «Историю Шапуха Багратуни». Публикация вызвала ряд критических статей, авторы которых пришли к выводу, что Шапух Багратуни не мог быть автором настоящей истории, что это история Васпуракана и князей Арцруни[1].
Приписываемое Шапуху Багратуни произведение, которое мы (имея в виду в основном вторую часть), следуя М. Абегяну, будем условно называть «Историей Анонимного повествователя», занимает особое место г. армянской средневековой книжности, как одно из тех редких произведений, в которых нашла свое отражение светская жизнь армянского общества IX—XI веков. В истории Армении IX век прошел под знаком героической борьбы армян против арабских завоевателей, которая в первой четверти X века завершилась успехом. Одной из наиболее ярких страниц этой борьбы было восстание армян против арабов в Сасуне и Хойте в 851 г., которое легло в основу всемирно известного армянского героического эпоса «Давид Сасунский». Постоянно посягавшие на независимость Армении Арабский халифат и Византия, между которыми Армения была зажата как между молотом и наковальней, были ослаблены длительными войнами и внутренними неурядицами, благодаря чему Армения получила возможность вести независимую нейтральную политику. В условиях независимой государственности и мирной жизни начинается бурный подъем экономической и культурной жизни. На проходивших через Армению важных путях мировой торговли выросли такие города как Ани, Двин, Каре, Арцн, Ван, Хлат и др., по величине и многолюдности своей превосходившие современные западноевропейские города. В них велась оживленная торговля не только транзитными товарами, но и изделиями местного ремесла и продуктами сельского хозяйства.
В руках феодалов и городской верхушки скопились огромные богатства. Небывалого расцвета достигли также и монастыри. Одновременно резко обострились социальные противоречия, результатом чего были крестьянские движения и распространение еретических учений.
Все эти сдвиги в политической и социально-экономической жизни Армении послужили почвой для расцвета ее науки, литературы, архитектуры, живописи, музыки. Культуру той поры пронизывал жизнеутверждающий светский дух. И наиболее яркими явлениями духовной жизни Армении той поры являются построенный выдающимся армянским зодчим Манвелом по повелению царя Гагика I Арцруни замечательный Ахтамарский храм, стены которого покрыты великолепными барельефами, где на фоне виноградных лоз изображены, наряду с библейскими фигурами, разные сцены из светской жизни, и творчество Григора Нарекаци, одного из величайших лирических поэтов средневековья, влияние которого сказалось не только на всей средневековой армянской поэзии, но и на поэзии нового времени.
Эта яркая эпоха получила весьма своеобразное преломление в «Истории Анонимного повествователя».
В духовной жизни средневекового общества церковный элемент всегда играл значительную роль. В условиях армянской действительности влияние церковной идеологии в книжности ощущалось особенно сильно, ибо борьба армян за свою независимость против персов, арабов, ромеев и турок проявлялась и в области религиозной, как стремление сохранить независимость своей национальной церкви против посягательств персидского огнепоклонства, а затем византийской церкви и мусульманства.
Вот почему армянская средневековая книжность была особенно подчинена влиянию церкви и большинство ее книжников были, как правило, представителями духовенства.
Однако, несмотря на это, мирское, жизнерадостное начало проникало в произведения некоторых армянских книжников. К числу таких следует отнести Фавстоса Бузанда (V в.), Иоанна Мамиконяна (VIII в.), Киракоса Гандзакеци (XIII в.), Аракела Даврижеци, Закария Канакерци (XVII в.). Но в еще большей степени это относится к «Истории Анонимного повествователя», которая даже на этом фоне представляет собой исключение, ибо в ней в наибольшей мере нашло отражение мирское, жизнерадостное отношение к действительности.
1
Т. Абдалбекян, Предполагаемый Шапух (несколько слов к вопросу об определении автора книги «История Шапуха Багратуни»), "Вестник Научного института Армении", кн. 1 и 2, Вагаршапат, 1921—1922. H. Акинян, Шапух Багратуни и его история. Библиографические исследования. Разыскания и тексты, т. I, Вена, 1922. P. Ачарян, Новые армянские слова в «Истории Шапуха Багратуни», «Базмавеп», 1922. С. Канаян, История св. знамения св. Ахберика и Шапух Багратуни, «Вестник Научного института Армении», кн. 1—2, 1921—1922.