д) Среди неопифагорейских текстов Теслеффа обращает на себя внимание один текст, посвященный изображению идеальной женщины. Этот текст интересен во многих отношениях.
Прежде всего на первом плане здесь фигурирует, конечно, категория логоса, разума, разумности, разумения. Но этот логос, если он воплощается в женщине, тотчас же приобретает весьма тщательно продуманную эстетическую значимость. Изображаются всевозможные добродетели женщины, но обязательно художественно выраженные, так что сама эта женщина оказывается некоторого рода произведением искусства. В конце, правда, несколько разочаровывающий мотив безусловного подчинения такой женщины мужу. Но за пределы подобного предрассудка, установившегося еще со времен патриархата, античность вообще не была способна выйти. Поэтому не будем требовать от неопифагорейцев того, чего мы вообще не можем и не должны требовать от всей античности. И все же этот неопифагорейский образ идеальной женщины исторически для нас является весьма ценным потому, что рефлективность эллинистической эстетики оказывается продуманной здесь даже до бытовых подробностей и потому что, следовательно, никакие фантастические и мистические представления не мешали неопифагорейцам любоваться на красоту женщин, когда эта красота оказывалась гармонией внутренних и внешних совершенств женщины.
Пифагорейской ученой даме Периктионе (неизвестно, является ли эта Периктиона матерью Платона, носившей такое же имя) принадлежит трактат "О гармонии женщины", излагаемый у Стобея (IV 28, 19, р. 688 Hen.). "Гармонической женщине", говорится в этом трактате, надлежит быть полной разумения и целомудрия и неустанно практиковать добродетели справедливости, мужества и благоразумия. Она должна красоваться собственной, "самодовлеющей" красотой и ненавидеть пустую славу. Подобный образ действия приносит женщине прекрасные плоды как в отношении ее лично, так и в отношении мужа, детей и дома. Если эта женщина - царица, то благ от ее добродетели следует ожидать всему полису. Возобладав над своими порывами и вожделениями, она становится благочестивой и гармоничной, так что "даже беспорядочные (anomoi) эроты уже не преследуют ее", но всю свою любовь она отдает мужу, детям и дому. Напротив, от противоположного поведения женщины начинаются всевозможные несчастья.
У "гармоничной" женщины должны соответствовать природе и быть соразмерными ей питание, и одежда, и омовение, и умащивания, и укладка волос, и необходимые украшения из золота и драгоценных камней. Немалым злом является пристрастие женщины к еде, к излишним покупкам, и к известности; и великое безумие - одеваться в платье, разноцветно покрашенное в краску, добываемую из морских раковин, и в другую пеструю краску. Надо только и не роскошествовать и не ходить обнаженной, чтобы не нарушать благопристойность, всего остального ненужно. Не нужно ни одеваться в золото, ни носить драгоценные камни из Индии или какой-либо иной страны; не нужно "многоискусно" заплетать волосы, ни умащиваться арабскими благовониями, ни мазать лицо белилами или румянами, ни красить в черный цвет брови и глаза. Красота (callos) - не в этом, а в разумении (phronesis). Разумной жене не мешает жить ни бедность, ни незнатность. В богатстве - только лишнее смущение для души.
Необходимо почитать богов, в благой надежде ожидая от них счастья, и верить в отечественные законы и порядки. Затем необходимо уважать и почитать родственников. Началом же всего является подчиненное отношение к мужу. От мужа нужно терпеть все, даже когда он несчастен, порочен по незнанию, болен, пьян или ухаживает за другими женщинами. Все это дозволено мужу, жена же должна придерживаться закона, не ревновать и все сносить от мужа (142, 17-144, 17).
е) Наконец, что касается неопифагорейских текстов Теслеффа, то мы, пожалуй, привели бы еще некоторые из них ради уточнения эстетической терминологии, хотя по существу эти тексты, вообще говоря, и не содержат в себе каких-нибудь особенных для нас новостей.
Коснемся прежде всего такого универсального и для всей античной эстетики и для неопифагорейцев термина, как "гармония". Эта гармония доведена здесь до такой степени, что прямо можно говорить о каком-то идолопоклонстве перед нею. Все на свете, решительно все на свете обязательно гармонично. Гармоничны боги, так как исходящая из них красота целиком воплощается во всем бытии. Гармоничен космос, потому что все составляющие его моменты абсолютно согласованы в единое и нераздельное целое. Гармоничны государства и - тоже ввиду совершенного согласия входящих в него моментов, включая всю общественность и каждого отдельного гражданина. Гармоничен царь, потому что от него исходит сила скрепления всех людей в одно целое. Царь, можно сказать, даже и выше гармонии в обычном смысле слова, поскольку его мудрость даже выше всякого законодательства. Между прочим, относительно такого обожествления верховной власти в эпоху эллинизма мы уже говорили выше, еще в начале пятого тома. В социально-историческом смысле оно было связано с огромным ростом рабовладения и с необходимостью управлять огромной рабовладельческой империей при помощи божественных авторитетов. Наконец, гармоничен и каждый отдельный человек, поскольку он управляется разумом, а этому разуму подчиняется все. Тут, можно сказать, целый культ всеобщей и всеохватной гармонии, часто даже с прямым игнорированием жизненного хаоса, хотя, если говорить принципиально, то неопифагорейцы, подобно Гераклиту, умели объединять гармонию и хаос в одно целое.