Понятие лектон у античных стоиков на первый взгляд является весьма туманным и запутанным. Современные структуралисты, в поисках предшественников в истории, часто любят опираться на это стоическое учение, в котором действительно очень глубоко формулируются черты самой настоящей языковой иррелевантности. Поскольку это слово "иррелевантность" будет нами употребляться часто в дальнейшем (особенно в разделе об эпикуреизме), то необходимо сейчас сказать, что мы здесь имеем в виду. Если французский глагол relever значит "поднимать", "ставить", "приводить в естественное положение", а прилагательное relevant значит "зависящий от чего-нибудь", то irrelevant значит "не зависящий ни от чего", или "не находящийся в естественном положении подобно прочим предметам". В современной логике иррелевантность и обозначает собою только чистый смысл предмета, не зависящий ни от какого своего происхождения, ни от каких своих естественных связей, вне всякого своего субстанциального и причинно обусловленного существования, только осмысленность в ее чистом виде. Подробное изучение предмета показывает, что учение античных стоиков об иррелевантных структурах и отношениях имеет мало общего с теперешними беспредметными анализами языка, что стоикам свойствен не только глубокий онтологизм и объективизм, но даже и последовательно проводимый материализм. Мы в нашей настоящей работе пытаемся формулировать стоическое учение о словесной предметности без всякой модернизации, без всякого подведения под современные асемантические теории языка. Приведение точных филологических фактов в этом смысле будет весьма уместным.
По мнению В. и М. Нилов{99}, уже анонимный автор известного софистического трактата "Двойные речи"{100}, констатирующий выражение одного и того же понятия в разных местах и контекстах по-разному, исходит из различения словесного звучания и содержащегося в нем утверждения, откуда ведет свое происхождение позднейшее стоическое различение "звучащего слова" (phone) и "словесной предметности", или "смысла" (lecton). При этом необходимо заметить, что хотя деление философии на логику, физику и этику было высказано еще у Аристотеля (Тор. I 14, 105 b 19), тем не менее как раз у стоиков это деление получило окончательное признание, в силу чего эти три философские дисциплины, а следовательно, и логика получили свое разграничение, и отныне логика становится самостоятельной дисциплиной.
Стоики по-разному делили эту логику. Одни говорили, что она делится на риторику и диалектику; другие же добавляли к этому еще одну часть, касающуюся определений; а третьи добавляли еще четвертую часть, куда относили теорию канонов и критериев. Однако среди всех этих разделений наиболее оригинальной частью является диалектика с ее разделением на учения об обозначающем и обозначаемом, а из этого последнего учения - теория обозначаемого, которое стоики стали называть "лектон".
Остановимся на этом стоическом лектон.
3. Всеобъемлющее значение иррелевантного лектон в стоицизме
Лектон - это, как гласят наши греческие грамматики, есть adjectivum verbale (т.е. отглагольное прилагательное), от греческого глагола legein, обозначающего не только процесс говорения, но и нечто более осмысленное, а именно процесс "имения в виду". Лектон в этом смысле есть предмет высказывания или, говоря вообще, словесная предметность. Если мы изучим все особенности этого стоического термина, то, безусловно, мы прикоснемся и к самой специфике стоического учения. В дальнейшем мы увидим, что только это лектон может объяснить собою все это суровое учение стоиков о нравственности, всю эту концепцию у них мудреца. Без этой концепции иррелевантного лектон стоический мудрец совершенно ничем не будет отличаться от того мудреца, который вообще выступает во все периоды античной философии. Без применения этого лектон совершенно непонятной оказывается также и вся оригинальность стоического учения о вселенском логосе. Этот логос, как мы уже сказали, был везде. Но везде он был оригинален. И стоическая оригинальность вселенского логоса только и делается понятной с привлечением теории лектон. Наконец, если мы в этом смысле поймем всю оригинальность стоицизма, то и стоическая эстетика тоже получит у нас свою оригинальность, и, кажется, получит ее впервые. Однако весь античный стоицизм в результате двухтысячелетнего употребления термина "стоик" настолько утерял всю свою специфику и настолько превратился в затасканное, стертое и малоговорящее слово, что нужно сначала разобраться в специфике стоицизма в целом, а уже потом говорить о специфике стоической эстетики. Попробуем разобраться в стоическом лектон, не повторяя чужих слов, которых к тому же по данному предмету было сказано очень мало, а на основании исключительно анализа греческих первоисточников.