В микенских гробницах еще Шлиман нашел множество отшлифованных кабаньих клыков с пробуравленными в них отверстиями. Но лишь недавно была обнаружена голова статуи в шлеме, на котором были прикреплены многочисленные клыки. В микенской гробнице был также найден золотой кубок, подобный тому, который в шатре Нестора подносила воинам пленница:
В «Илиаде» и «Одиссее» описывается та обстановка, предметы быта, утварь, которые могли находиться во дворцах Микен, Тиринфа и Пилоса. Тексты пилосских надписей, корректируя художественный вымысел и преувеличения гомеровского повествования, помогают нам проецировать своеобразный и подчас нереальный мир гомеровских героев в реальное историческое прошлое.
В мифах сохранились сведения о военных столкновениях между отдельными городами — государствами микенской Греции, о их совместных военных походах против других народов. Троянский цикл мифов имеет некую историческую основу — вторжение ахейцев в Малую Азию. В XIV-XIII вв. до н.э. ахейцы переправились в Малую Азию и заселили ее южное побережье и прилегающие острова. А в начале XII в. они выступили против богатого малоазийского города Трои и, как подтверждают археологи, разрушили и сожгли город. История одного из многочисленных ахейских походов, вероятно даже не очень значительного, переплелась в народной памяти с другими, более примечательными событиями, возможно даже с грандиозным землетрясением, разрушившим Трою (Трою VI) около 1300 г. Исторические события в их мифическом осмыслении были дополнены древним, скорее всего догреческим, мифом о похищении темными силами богини растительности. Воспоминания о былой славе микенского царства и его правителях щедро расцвечивались различными элементами художественного вымысла, а каждая новая эпоха пересматривала предания, внося собственное понимание событий.
К исходу II тысячелетия микенское государство находилось в состоянии социального упадка, завершением которого явилось вторжение дорийцев, греческого племени, прошедшего «огнем и мечом!» через все центры микенской державы. Дорийцы жили еще родовым строем. Культурный и социальный уровень их был намного ниже ахейского, поэтому интенсивная общественная жизнь греческого мира на какое-то время слабеет и затихает. Ахейцы частично ассимилируются с пришельцами, частично переселяются в новые земли к северу Балканского полуострова и в Малую Азию.
Новый расцвет греческий мир встречает в конце IX в. до н.э. уже на малоазийском побережье. А с VIII в. малоазийская Иония с ее центрами в Милете, Эфесе, Колофоне становится передовой страной всей Эллады. Ионийские певцы были хорошо знакомы с песенным творчеством своих былых соплеменников, эолийцев, хранителей героических ахейских сказаний[16]. В Ионии создается эпос с его особой поэтикой, стилем и языком, сочетавший песенное наследие эолийских аэдов с традициями ионийских рапсодов. Таким образом, «Илиада» и «Одиссея» прошли многовековый путь от бесхитростной устной песни древнего певца, родившейся в годы величия микенского царства, до эпической поэмы, единой по своему идейному замыслу и художественному воплощению, вобравшей весь жизненный опыт и мудрость греческого народа. Гомеровские поэмы были созданы в период расцвета ионийской Греции. Но точное место их возникновения неизвестно, так как в исторические времена многие ионийские города оспаривали друг у друга честь считаться родиной Гомера, причем в их спор включались даже города материковой Греции. Неизвестно, были ли поэмы записаны сразу же, но они очень долго существовали как в устной рецитации рапсодов, так и в письменной традиции.
Язык и стиль Гомеровских поэм
Язык гомеровских поэм в течение многих столетий оставался для греческой литературы языком эпического жанра. В историческом отношении он представлял собой смешение различных греческих диалектов, некогда самостоятельных языков отдельных племен. Проблема происхождения гомеровского языка неразрывно связана с нерешенной еще проблемой становления эпоса. Самый ранний слой гомеровского языка составляет деловая лексика всего микенского государства. Затем древние эолийские языковые формы, включившие в себя предшествующие им микенские, объединяются с формами ионийского языка времени создания поэм. Возможно, что в определенную эпоху гомеровский эпический язык мог быть языком той части ахейцев, которая, спасаясь от дорийского нашествия, переселилась на восток и позднее получила название ионийцев.