Основу шумерской письменности составляли около 350 слоговых знаков; она так и не достигла стадии подлинного алфавита, даже в ограниченном виде, как произошло у египтян. Семитские преемники шумеров пользовались той же письменностью, приспособив ее к своему языку и иногда сохраняя шумерские слова в виде идеограмм. Эволюция клинописи сравнима с эволюцией китайской и египетской письменности в двух смыслах. Во-первых, одни и те же потребности обусловили необходимость добавления фонетических дополнений (которые указывают на произношение) и непроизносимых детерминативов (которые указывают на значение, «класс» слова). Во-вторых, с увеличением скорости письма знаки неизбежно упрощались; различные виды скорописи и стенографии значительно изменили вид знаков.
Для непосвященных клинопись кажется очень неуклюжей и неудобочитаемой, однако определенные достоинства есть и у нее. Достаточно вспомнить, что, несмотря на частые смены политической обстановки, она оставалась стандартным видом письма для Месопотамии почти до нашей эры, то есть на протяжении трех с лишним тысячелетий! Клинописью пользовались разные народы, говорившие на столь разных и неродственных языках, как шумерский, с одной стороны, и восточносемитские диалекты – с другой. Клинопись не была ограничена лишь народами Месопотамии. Она распространилась на страны к востоку от Тигра и к северу и западу от Междуречья.
Приведем несколько примеров. Самая большая из амарнских табличек представляет собой письмо, написанное неким Тушраттой, царем Митанни, Аменхотепу III (1411–1375). Послание написано не на вавилонском, а на хурритском языке; кстати, это самый длинный известный нам текст на хурритском языке. Многие тысячи клинописных табличек были найдены в Богазкале и других местах в Анатолии. Самые древние из этих табличек были написана на аккадском (или вавилонском) языке, но более поздние (примерно к 1400 г.) жители Анатолии писали на своем языке, хеттском. В Богазкале найдены несколько слоговых азбук или словарей, где в параллельных столбцах приводятся эквиваленты одних и тех же слов на хеттском, шумерском и аккадском языках; некоторые (немногочисленные) таблички содержат тексты на хурритском языке, но подавляющее их большинство на хеттском. Хеттское влияние распространилось до самого Египта; доказательством служит договор, заключенный между одним хеттским правителем и Рамзесом II (1292–1225). До нас дошли две таблички; на одной содержится оригинальный вавилонский текст договора, на другой – его перевод на иероглифы. Самый интересный из обнаруженных хеттских текстов представляет собой пособие по коневодству XIV в.; мы к нему еще вернемся. Хеттский язык родствен индоевропейской языковой семье; он произошел из одного источника с индоевропейскими языками. Хурритский же язык не имеет родственных связей ни с индоевропейскими языками, ни с египетским, ни с шумерским.
Характерная особенность клинописи – ее легкая приспособляемость к глине; поэтому там, где писали на глиняных табличках, использовалась клинопись. Так обстояло дело в Анатолии, а также в Эламе к востоку от низовьев Тигра, где издревле писали клинописью. Инерция мышления сохранила использование клинописи даже в таких (довольно редких) исключительных случаях, когда писали не на глине, а на других материалах, например, высекали надписи на камнях или на гирях. Надписи, благодаря которым удалось разгадать загадку клинописи, относятся к эпохе Ахеменидов. Они написаны в три столбца на трех языках – древнеперсидском, вавилонском и эламском. Все три столбца записаны клинописью. Самой крупной и известной из таких многоязычных надписей является Бехистунская надпись – трехъязычный клинописный текст на скале Бехистун (Бисутун) между Керманшахом и Хамаданом в Иране, высеченный по приказу царя Дария I и увековечивший его победы в 516 г. до н. э. Именно эта надпись дала Г. Роулинсону в 1847 г. ключ к дешифровке вавилонского языка и привела к зарождению «ассириологии» как науки (1857).