В отдельных случаях, однако, у Драсханакертци встречаются портреты, дающие возможность составить некоторое представление а реальных чертах внешности и характера героя. Например ишхана. Григора-Дереника Арцруни он характеризует как «властолюбивого», «умного, с горделивой поступью», то есть отмечает качества, которые не входили в число христианских добродетелей. «Горделивая поступь» Григора-Дереника явно реальная черта в его манере держаться. Источник этого портрета — История Шапуха Багратуни, которого Драсханакертци обвинял в незнании канонов риторического искусства. В данном случае отход Драсханакертци от традиционного агиографического портрета вызван его источником.
Таким образом, Иованнес Драсханакертци придерживался вполне определенной системы отображения действительности, которая была порождением и отражением своей эпохи, отвечала ее эстетическим вкусам, и в этом смысле его произведение представляет-большой интерес как памятник армянской художественной литературы и как памятник армянской средневековой культуры вообще.
Иованнес Драсханакертци был одним из тех, после Мовсеса Хоренаци, армянских средневековых историков, кто поставил себе целью написать целостную историю Армении, начиная со времен Ноя и великого потопа и до своего включительно, причем труд его, подобно Истории Мовсеса Хоренаци, имеет тенденцию “быть историей не местной, а общеармянской, и если Мовсес Хоренаци был прозван.. «отцом истории», «отцом...риторов», то и Иованнес, в свой черед, получил от потомков почетнее прозвище «Историк». Как любой памятник средневековой книжности, «История Армении» Драсханакертци несет на себе печать субъективного восприятия исторических событий, отражает его собственную общественно-полититескую платформу, подтверждения и оправдания которой он ищет в историческом прошлом Армении. Политическую основу его произведения составляет идея сильной царской власти и единого армянского государства, где все являют «единое сердце», вооружены, «как единое воинство», облачены в «единую броню истины» и затянули «свои станы, единым поясом мужества», «почитая смерть ради отмщения за царя истинной жизнью»[91]. Единое государство, как он его себе представлял, это отнюдь не абсолютная монархия, для возникновения которой в Армении той поры еще не созрела почва, а государство-ассоциация феодальных княжеств, где царь — "первый средь равных", то есть государство поры развитого феодализма. В оценке значения сильной царской власти, вокруг которой сплотились бы все армянские земли, позиции Драсханакертци и Мовсеса Хоренаци совпадают. Однако Хоренаци писал свою Историю во времена, когда Армения потеряла государственность, и восхваление им деяний великих армянских царей прошлого, в особенности Тиграна, сына Ерванда, и основателя династии армянских Аршакуни — Валаршака, можно рассматривать как ностальгию по славному прошлому своей родины. Иованнес, живший совершенно в иных исторических условиях, в период, когда представителям рода Багратуни удалось постепенно добиться почти полной независимости от арабского халифата и восстановления армянской государственности, подхватывает и развивает идею Мовсеса Хоренаци, но уже в применении к реальным возможностям своей эпохи, как оружие в борьбе за укрепление новообретенной государственности.
Суть исторической концепции Иованнеса состоит в том, что между царством Аршакуни и царством Багратуни существует будто бы прямая преемственная связь и что династия Багратуни унаследовала политические традиции династии Аршакуни. Чтобы выразить эту идею, он прибег к своеобразному риторическому приему. Рисуя внешний облик основателя армянской династии Багратуни — Ашота I, он пользуется заимствованными у Мовсеса Хоренаци словесными портретами царя Тиграна[92] и Смбата Багратуни[93] — прославленного предка Ашота I, спасителя, наставника и советника царя Арташеса говоря же о государственной и политической деятельности Ашота I, Драсханакертци пользуется характеристикой, данной Хоренаци деятельности основателя династии армянских Аршакуни — Валаршака[94]. Следовательно, по идее, Ашот I как личность является перевоплощением царя Тиграна и Смбата Багратуни, а как государь повторяет деяния царя Валаршака[95].
95
Если перенесение черт внешности живших многими столетиями раньше царя Тиграна и Смбата Багратуни на Ашота I с точки зрения исторической истины не так уж существенно, то подобный риторический прием в отношении описания деятельности царя Ашота I далеко не безобиден, поскольку представляет собой анахронизм: за прошедшие после царя Валаршака века произошли значительные изменения как в социально-экономическом и политическом строе самой Армении, так и в укладе жизни народов, населявших долины и ущелья Кавказских гор и примыкавшей к ним с юга равнины.