Для патриарха армянской христианской церкви такая точка зрения естественна.
Из вышеизложенного видно, что Иованнес Драсханакертци, будучи главой армянской церкви, находясь в самой гуще политических событий, на которые он нередко оказывал значительное влияние, отнюдь не мог быть сторонним, бесстрастным наблюдателем или, как иногда о нем говорят, «объективным» историком, напротив, его труд отличается истинной «партийностью», можно сказать, публицистической заостренностью против всех тех явлений, которые роняли авторитет церкви и династии Багратуни как материальных носителей идеи сильной царской власти и централизованной государственности.
В послесловии Драсханакертци называет свое сочинение "показующим зерцалом", которое должно-предостеречь потомков от повторения ошибок, совершенных в его время, чем подчеркивается дидактическая направленность его произведения в целом. И действительно, история служила ему иллюстративным материалом для решения политических и морально-воспитательных задач. Это зеркало, но зеркало, которое показывает; то, что кажется важным ему, и в такой окраске, какая соответствует его миропониманию.
МАРГАРИТА ДАРБИНЯН-МЕЛИКЯН
/3/ ВВЕДЕНИЕ
Хотя чередование веков, времен и сроков, как говорит Слово, Отец [небесный] положил в Своей власти[106] и из человеческих знаний вовсе исключено наиболее истинное и наипаче возможное, однако люди, вспомоществуемые богом, осмелились [отдаться] прекрасному и умеренному влечению[107] и с разумным благочестием представили нам из малого малым порядок и историю быстротечных событий, прошедших или предстоящих, не слагая каких-то велеречивых, пустых рассказов, но, скорее, [желая] ознакомить с крепостью духа прежних людей; так, обратившись к разным событиям, они представили нам давнопрошедшие времена, чтобы легко было нам, удалившимся [от тех времен], спросить отцов, кои возвестят нам, и старцев, кои скажут нам[108]. Щедротами своего ума они постарались принести миру пользу — восполнили то, в чем нуждались и чего жаждали люди, с точностью истинного знания записали историю деяний прошлого, что мне всегда представляется предпочтимым, желанным и весьма полезным.
Так и я проникся здесь порядком повествования, кое предстоит мне изложить, не из гордого суемыслия и не по своей воле, а потому, что стало мне ведомо движение [святого] Духа /4/ над помыслами просивших меня о том [лиц]. И с тех пор, словно побуждаемый неким кормчим, я стремительно поплыл на веслах в челне своего повествования, заботясь о том, чтобы скорее написать эту историю, не повторяя, впрочем, по-мужицки неискусно того, что до нас мудрецы и книжники — мужи великие и удивительные написали достойного предмета истории — о достославных делах царей и о порядке наследования ишханов, об обстоятельствах войн и о сооружении строений в городах и гаварах, гюхах и гердасанах, одеяниях отважных и о. поступках слабодушных; о междоусобиях и мире, дабы по-мальчишески дерзнув[109], не повторить уже однажды написанное и не посрамить искусства риторов, вызвав тем самым смех у читателей[110].
Итак, не следует мне более тратить время на предисловие, ибо немощную старость мою подстерегает за дверьми смерть и тревожное беспокойство торопит меня рассказать о постигших нас бедственных событиях и ужасных междоусобиях. Отныне в меру возможностей преходящих и убогих знаний кладовой[111] ума своего я устремлю вперед сочинение [с быстротою] писца-скорописца.
Сперва, обращаясь к книгам отцов, согласно ранее изложенному ими, ознакомлю [вас] немного с первоначальным расселением народов и племен, которые [произошли] от сыновей Ноя, отделив нашего Иафета[112] от двух [братьев] его[113]. И так как не только наш народ произошел от него, но считается он корнем многих народов, то мы обратимся к истории всего рода Йафетова вплоть до нашего Торгома[114] и, оставив прочих вне нашего повествования, вкратце изложим родословие его поколений. [Расскажу] также, кто из них занимался созиданием, кто был сведущ в городских порядках и добронравен, кто из них первым обрел царскую власть над нами и как вслед за ними воцарился над домом Торгомовым Валаршак Партев[115], а после самовластно правили нами его потомки, и как в их времена распространилась /5/ по всей земле святая христанская вера, а более всех средь народа армянского, [коему благовествовали] Варфоломей — один из двенадцати [апостолов][116] и Фаддей[117], что также был из двенадцати, коих Христос, спаситель наш, назначил проповедниками и учителями нашей страны. После них кратко расскажу и о нашем святом просветителе Григории[118], который окончил и завершил апостольскую проповедь их, приведя к свету из бездны языческого идолопоклонства народ Торгомов. Вместе с этим сообщу о сыновьях и внуках его, кои оказались достойны занять его священный престол, а также о преемниках их вплоть до наших времен и о деяниях, совершенных во дни их ими или другими. [Поведаю] также о тех, при ком вовсе исчезло великолепие царства страны Армянской, а также о том, как, когда царем над нами был коронован великий ишхан Ашот[119], у нас сызнова увидели обновленным царство, кое давным-давно прекратилось. И, так как история деяний его и поступков, премудрости и побед, строительной [деятельности] и миротворчества ранее нас была начертана пером историка нашего времени Шапуха Багратуни[120], то мы представим тебе от себя лишь столько, сколько это надобно для нынешнего нашего повествования, чтобы не был порядок речи неподобающе прерывистым, но являл правдивую основу для последующего, а затем в пространном изложении остановимся на истории Смбата[121], сына Ашота, который воцарился после отца своего над армянами. [Опишу] также доблестные сражения его, ратные подвиги и добронравную жизнь, и как с глубокой мудростью распоряжался он благоустроенном страны, а вместе с тем сообщу и о тех нахарарах, которые явили себя в его время великими и прославленными, богатыми, именитыми и храбрыми. Сверх того [расскажу] о беспорядках и смутах, о всеобщих гонениях, предании мечу и потрясениях, голоде, полоне и уничтожении, /6/ что постигли нашу злосчастную страну Армянскую из-за [сынов] Агари[122], [пришедших] из южных пределов. Точно так же поведаю о тяжкой мученической смерти царя Смбата от многоубивающего меча исмаильтянского и о том, как, прежде чем отнять жизнь у царя, остикан со злобным коварством простер меч вражды между царем Смбатом и племянником его — великим ишханом Гагиком[123], возложив на него (Гагика) корону и воцарив его наперекор [Смбату], и как после смерти царя Смбата одновременно стали царствовать, враждуя друг с другом, трое: Гагик Арцруни, Ашот[124], сын Смбата, и тезка его, сын спарапета Шапуха[125]. [Расскажу], как царский сын Ашот отправился к императору Константину[126] и, с достоинством приняв от него царскую власть и подобающе возвеличенный, был осыпан многими дарами и отправлен в свою страну. [Поведаю] также, как раздоры [этих] трех, коих нарекли царями, породили злосчастные события и потрясения, волнения и губительные разрушения, а также недостойные дела, неслыханную погибель и ужасную смерть.
106
107
110
112
113
Согласно библейской легенде,
114
115
116
См.: Деян. 1:13. Варфоломею, согласно преданию, достались по жребию для благовествования восточные страны, начиная) с Армении и кончая Индией. (ПСЖ, т. IX, с. 425).
117
118
119
120
122
123