Красе пересек Евфрат в Зевгме (Биреджик) с семью легионами, 43 тысячами войска. По прибытии его заместитель Кассий посоветовал ему идти по берегу реки, а припасы и снаряжение нагрузить на флотилию лодок и пустить их вслед за войском по воде (этим способом позднее воспользуется император Юлиан), чтобы нанести врагам сокрушительный удар, появившись перед их столицами: Селевкией на правом берегу Тигра и Ктесифоном на левом. Но, искушаемый планами царя Осроены, Красе пошел прямо на Карры через южномесопотамскую пустыню. Через Тигранакерт и Нисибин римская армия должна была достичь Тигра и пойти по берегу реки через Хатру в Селевкию, оставаясь под защитой до Персии. Этот план кампании был гораздо менее выгоден, чем если бы легионы пошли по Евфрату, так как требовал транспортировки военного снаряжения и провизии на верблюдах, и огромные караваны мешали и задерживали продвижение армии. Красе, впервые командовавший войсками в таком засушливом регионе, не осознавал должным образом всех трудностей, которые представляют природные условия. Поэтому он уверенно двинулся вперед, но через несколько дней легионы дошли до реки Баллис (Белих) и увидели вдали отряд вражеской конницы. Абгар и его арабы отправились вдогонку за ними, но эти люди из Осроены не вернулись. На следующий день римская армия, усталая и страдающая от жажды, находилась в шести милях южнее Карр (Харран), чуть севернее города Ихны, когда появилась парфянская конница со своими знаменами из шитого золотом шелка. Великий визирь Сурена лично командовал ими, а рядом с ним увидели предателя Абгара с его арабами.
Публий Кассий, сын римского полководца, командовавший галльским корпусом, опасался попасть в окружение; он бросился на врага, но тот повернул и увел его от основной армии. Тогда персидская тяжелая кавалерия со своими длинными копьями и стальными пластинчатыми доспехами, которые покрывали и всадника, и его коня, напала на него со всех сторон, и галлы, вынужденные встать кольцом и обороняться, утонули в ливне стрел на этой бесприютной равнине. Публий Кассий был ранен и, видя, как гибнут шесть тысяч его воинов, приказал слугам убить его.
Через несколько часов после этой катастрофы парфянские лучники под защитой копейщиков в кольчугах уничтожили две трети армии Красса. Остаток семи легионов сначала нашел убежище в Каррах, но ночью продолжил отступление в армянские горы во главе с Гаем Кассием. Парфяне, однако, не собирались ослаблять хватку и, непрестанно изводя римскую армию, заставили Красса просить мира. Заманив его в ловушку, они сразу же убили его вместе с находившимися при нем офицерами.
Монета армянского царя Артавазда III
10 тысяч римских солдат попали в руки неприятеля и были отправлены к персидской армии в Маргиану. Гай Кассий с мучительным трудом вернул Сирию, приведя 8 или 9 тысяч человек – все, что осталось от великолепного войска в 43 тысячи воинов, которое ушло из Италии. Великий визирь послал голову римского генерала своему господину Ороду, который в то время вторгся в Армению. В то время армянский трон занимал Артавазд III (56–34 до н. э.).
Этот правитель, сын и наследник Тиграна Великого, в первой половине своего правления был верен обязательствам отца по отношению к римлянам и предоставил Крассу в начале кампании корпус в 6 тысяч человек. То ли он предал римского полководца, когда тот отказался идти через Армению, то ли готовился прийти к нему на помощь, нам неизвестно. Однако вторжение в его царство парфян, видимо, и стало главной причиной, почему он вернулся в Армению. Провал Красса заставил его согласиться на мир, и он договорился с персами. Чтобы закрепить новый союз, он отдал сестру в жены царевичу Пакору, любимому сыну Орода.
Новости о великой победе, одержанной Суреной, достигли персидского двора во время празднования бракосочетания. Греческая театральная труппа давала «Вакханок» Еврипида перед двумя царями и их приближенными – оба правителя и их вельможи прекрасно знали греческую литературу и обожали греческий театр. Артавазд, как мы уже говорили, сам писал трагедии, речи и другие труды на греческом, и его сочинения еще существовали в I веке и. э.
Актер, который играл Агаву, взял голову Красса вместо головы Пенфея и в припадке вакхического безумия схватил ее за волосы, высоко поднял и произнес знаменитые строки: