Необходимость нейтрализации американских аэродромов на Гуадалканале была настолько очевидной для императорской ставки, что высшее командование закрыв глаза на угрозу потери крупных боевых кораблей от ударов авиации, направило вечером 13-го к побережью острова эскадру крейсеров. В 02:20 ночи тяжелые крейсера «Текай», «Майя» и «Судзуя» открыли огонь по авиабазам, выпустив по различным оценкам от 1000 до 1400 восьмидюймовых снарядов. Однако из-за необходимости трижды уклоняться от атаки американских торпедных катеров, точность их стрельбы на этот раз оказалось низкой (три самолета уничтожены и 17 повреждено).
Следующий день, 14 ноября, оказался не менее богатым на события. Утром воздушная разведка американцев обнаружила в проливе Слот (щель) 11 японских транспортов сопровождаемых эсминцами и, быстро отходящие после обстрела аэродрома, тяжелые крейсера. На последних и навалились ударные машины с Гендерсон-Филд. В результате, к 10:00 утра тяжелый крейсер «Кинугаса» (входивший в группу прикрытия) был потоплен. От полного разгрома это соединение спасло лишь то, что американское командование перенацелило всю авиацию на транспорты, продолжавшие движение к острову.
Прикрывавшие эскадрильи пикировщиков и торпедоносцев «Уайлдкэты» довольно легко расправились японским боевым воздушным патрулем и уже около 12:00 два транспорта были торпедированы, а третий оказался настолько сильно поврежден близкими разрывами бомб, что вскоре присоединился к первым двум. В 14:00 на дно ушел еще одно судно, а в 15:30 пробил час еще двух «посудин», плывших под флагом Страны Восходящего Солнца…
Попытки противника организовать над кораблями достаточно плотный «зонтик» стоили японской истребительной авиации все новых потерь. Лишь в 17:30 десять «Зеро» пощипали не имевшую прикрытия семерку «Доунтлесов», уничтожив два из них. Еще один SBD сбили зенитчики, но месть уцелевших была куда более свирепой: от бомбовых попаданий загорелся еще один транспорт, который вскоре также пришлось затопить. Спустя час американцы потопили еще одно судно, но именно в ходе этого налета (последнего в тот день) японскими истребителями был сбит подполковник Бауэр, одержавший в этом вылете свою 10-ю победу.
Уже темнело и шансы найти пилота с каждой минутой стремительно уменьшались. Тем не менее, по возвращении, Фосс вылетел на поиски командира на гидросамолете. Несколько часов почти в полной темноте он кружил над волнами, но поиски не увенчались успехом. На следующее утро «спасатель» снова ушел в район боя, прикрываемый восьмеркой Фосса. Однако и на этот раз поиски оказались безуспешными. Появившийся на свою беду в этом районе японский поплавковый разведчик «Джейк» стал очередной жертвой аса, но вернувшись из этого полета Джозеф слег с высокой температурой и вечером был отправлен в госпиталь – то, что не удавалось японским летчикам, смогли сделать малярийные комары, отправившие на больничные койки и в могилы до половины всех побывавших на Гуадалканале американцев!!
19 ноября очередная партия раненых и больных, в числе которых был и Фосс с несколькими другими летчиками своей эскадриль, была вывезена «Дакотами» на Новую Каледонию, а 30-го числа героев перебросили на курорты Австралии.
"Уайлдкэты" 121-й эскадрильи идут на перехват. Соломоновы острова, весна 1943 г.
Новейшие антибиотики (в том числе и пенициллин), отменное питание, нормальные условия, повышенное внимание со стороны медперсонала сделали свое дело: к концу 1942 г. Джозеф не только встал на ноги, но и был признан годным к летной работе без ограничений и после долгого ночного перелета 1 января 1943 г. он уже снова был на Гуадалканале. Прошло всего полтора месяца, но перемены оказались разительным: на острове работал телефон, функционировала котельная, снабжавшая гарнизон горячей водой, регулярно показывали фильмы, а пищевой рацион летного состава лишь не намного уступал австралийскому!
Но все-таки война продолжалась, и 15 января восьмерка Фосса пошла на расчистку воздуха впереди группы из 15 «Доунтлесов», которые должны были нанести удар по уже уходившему «токийскому экспрессу». На этот раз американцам противостояли модернизированные «Зеро» новейшей конструкции – А6М3, позднее получившие у союзников наименование «Хэмп» (Натр). Американским «котам» пришлось туго, новый противник был более скоростным и ничуть не хуже вооружен, количество бензина на борту нового японского истребителя заметно сократилось, баки стали протектироваными, а пилот получил бронеспинку, которую американские крупнокалиберные пули пробивали далеко не всегда.
Первая атака Фосса оказалась неудачной, но потом один из «Нулей» на выходе из пике завис в прицеле F4F, и эта ошибка стоила японцу жизни. Затем пересекающимся курсом пронесся чей-то «Уайлдкэт» с висящим на хвосте вражеским истребителем. Ракурс стрельбы составлял 4/4 (т.е. под углом 90° к курсу цели), что заставило брать большое упреждение, а это серьезно снижало шансы попасть в цель. Но выбора не было, и капитан нажал на гашетку, открыв заградительный огонь, без всякой надежды на успех. Все шесть стволов выплюнули огонь и свинец. Несколько очередей пересеклись с силуэтом вражеской машины, и она, вспыхнув, пошла вниз.
В этот момент подошли пикировщики с непосредственным сопровождением, но японцы и не думали отступать, яростно защищая свои корабли. Уже выбрав цель для атаки, Фосс снова заметил, как на «Уайлдкэт» заходит «Зеро». Хотя на этот раз асу удалось зайти «джапсу» точно в хвост, противник переворотом легко увернулся от трасс и тут же навалился на «спасителя». Энергичное маневрирование вскоре вывело обоих противников в лобовую, но попасть на встречных курсах пе удалось никому. Очрнь скоро Фосс понял, что на этот раз он имеет дело с асом. Позон опишет этот бой как самый сложный. Вскоре «я мечтал только о том, как бы оторваться от этого противника и найти себе цель полегче…», но тут он с большой радостью увидел как из японского самолета вырвался язык пламени, и в следующее мгновение он провалился куда-то вниз.
Направив истребитель в облака, Джозеф только укрывшись в серой мути смог перевести дух, патронов почти не было, да и бензин подходил к концу, так что надо было возвращаться. Наслаждаясь относительным покоем он взял курс домой, но, как оказалось, не только американские самолеты в это время направлялись к Гендерсону. Уже заходя на посадку, Фосс вдруг увидел, как начали стрелять зенитки, но топливо было на нуле, а лампочка аварийного запаса горела уже не менее пяти минут. Тем временем над аэродромом появились «Бетти», и несколько бомб разорвались в опасной близости от полосы, обдав истребитель комьями грязи.
Возвращение оказалось не слишком радостным. Хотя счет аса увеличился на три сбитых и достиг 26 побед, ни одного судна пикировщикам потопить не удалось, а японские истребители сбили один «Доунтлес» и пять «Уайлдкэтов»!! В числе погибших оказался и 1 -й лейтенант Уильям Маронтэйт, с котором Фосса связывала искренняя дружба. Как удалось выяснить на разборе боя, Уильям одержал свою 13-ю победу, но затем его «Уайлдкэт» столкнулся в воздухе с «Зеро» и потерял часть крыла. Хотя кто-то сказал, что видел раскрывшийся парашют, поиски оказались безрезультатными.
Спустя десять дней Фосс провел свой последний боевой вылет в ходе кампании на Гуадалканале. 25 января он повел восьмерку «кошек» и четверку армейских «Лайтнингов» на перехват большой группы японских пикировщиков «Вэл», прикрываемых «Зеро», насчитывавшей около 60 вражеских самолетов. Схватку пришлось начинать в явном меньшинстве и потому Джозоф решил набрать необходимый запас высоты и уже оттуда «Уайлдкэты» и «Лайтнинги» спикировали на выбранные цели. Отчаянное сопротивление горстки американцев позволило поднять с Гуадалканала все исправные истребители, и налет был отбит с большим уроном для противника, но увеличить боевой счет в своем последнем вылете Фоссу не удалось из-за отказа системы электроспуска пулеметов…
На следующий день, 26 января, он вместе с большинством других ветеранов VMF- 121, закончивших свой «боевой тур», отправился на главную базу Тихоокеанского флота – Перл-Харбор. На его счету было 26 побед и он находился на высшей ступени пьедестала почета во всей авиации США, поскольку стал первым, кто сумел достичь результата Эдди Рекенбахера, лучшего американского аса Первой Мировой войны. 19 мая он сошел с корабля на американский берег и через месяц, 18 мая, на торжественной церемонии в Белом Доме получил из рук президента Рузвельта "Почетную медаль Конгресса", а спустя еще пол месяца, его улыбающаяся физиономия украсила обложку журнала «Лайф» (Life).