Советские авиаторы мало что могли противопоставить этой тактике. Совершенно очевидно, что им не хватало ни слетанности, ни боевого опыта. Для большинства экипажей 3-й эскадрильи боевой вылет 6 января был вторым. Прикрытие хвостов соседних самолетов отработано не было. Звенья не были разнесены по высоте, из-за чего головное звено в бою не участвовало до тех пор, пока само не подверглось атаке.
С каждой минутой боя огневое противодействие обороняющейся стороны уменьшалось. Финны не имели к этому никакого отношения – просто стрелки-радисты (единственная из трех огневых точек ДБ-3, имевшая возможность принимать реальное участие в бою) не могли длительное время находиться под колпаком своей установки. Набегающий через многочисленные щели поток холодного воздуха (на земле без ветра его температура была около – 30-35 С° делал свое дело. В первую очередь у летчиков переставали действовать руки, т.к. скоба спускового механизма пулемета не давала возможность вести стрельбу, не снимая перчаток! Поскольку в данном случае финны проявили упорство и продолжали атаковать советские самолеты на протяжении более чем 10 мин в исходе схватки не приходилось сомневаться. Почти сразу было сбито левое звено. Затем настала очередь машины командира звена Чугунова, самолетов Майстренко и помощника командира эскадрильи Блинова из головного звена. Горящие бомбардировщики, один за другим, устремлялись к земле, как гигантские факелы. До берега Финского залива дошел лишь ДБ-3 старшего летчика Агеева. Не уцелел бы и он, если бы не остроумный маневр. Пилот перешел в резкое пикирование и с высоты 3300 м снизился до 350. Посчитав последний вражеский самолет сбитым, пилоты «Фоккеров» повернули назад. Их успех был и без того впечатляющим. Самолет Агеева, не имевший других серьезных повреждений, кроме простреленного руля высоты, дотянул до аэродрома. Без потерь вернулась и другая девятка, летевшая до цели и обратно разными маршрутами.
Победы одержанные Иормо Сарванто 6 января 1940 г. были уже не первые: 23 декабря 1939 г. на его счет были записаны два советских СБ, а к концу своей боевой карьеры он одержит 16 побед. Еще две будут поделены с коллегами в соотношениях 1/2 н 1/3.
Лейтенант Совелнус также был отнюдь не новичком: 12 декабря 1939 г. он сбил СБ, а 25-го в паре одержал победу над ДБ-3. Всего же на его счету будут записаны 11 побед, еще три будут поделены в соотношении 1/2 н одна 1/4.
Вопреки расхожему мнению о репрессивном методе разбора любых ЧП в то время, бой 6 января не стал поводом ни к суровым карательным мерам, ни к серьезным расследованиям в области боевых причин произошедшего. Весь экипаж уцелевшего самолета написал краткие отчеты о произошедшем и рацпредложения на перспективу. Они, в частности, содержали высказывания относительно реконструкции носовой и нижней огневых точек в точки башенного типа, перенос бензобаков из крыльев в фюзеляж, а бомбоотсеков в крылья, снаряжения пулеметных лент исключительно трассирующими и зажигательными пулями. Звенья рекомендовалось разносить по высоте и обратить больше внимания на отработку приемов взаимной защиты самолетами друг друга. Насколько все эти советы были воплощены, точнее не воплощены в практику, хорошо известно. От заводов требовалось безостановочное изготовление новых машин, а от летчиков не занятия боевой подготовкой, а осуществление новых боевых вылетов. Результат такого подхода был очевиден. До конца советско-финляндской войны был потерян от боевых причин еще 31 ДБ-3 (14 пропали без вести, 11 сбиты в воздушных боях, шесть сбиты зенитной артиллерией). Общие же потери за время войны составили 74 машины (в т.ч. 27 в рез. небоевых причин), из которых пять стали финскими трофеями. С учетом того, что дальние бомбардировщики совершили около 3500 боевых вылетов (в т.ч. 2530 из состава АОН-1), а финская ПВО располагала не слишком большими силами, уровень потерь можно признать достаточно высоким. Фактически погиб каждый пятый ДБ-3, принимавший участие в войне.
Кое-что необходимо заметить и в адрес финнов. Их описания боя не определяют точного числа принимавших участия в нем «Фоккеров». Если же взять за основу сведенья советской стороны (восемь-девять истребителей), то заявка Йрмо Сарванто на шесть сбитых машин кажется невероятной. Еще один советский бомбардировщик в этом бою сбил другой ас, Пер-Эрик Совелиус. Сумма в семь машин, по всей вероятности, получилась у финнов с учетом уцелевшей машины Агеева. По данным противной стороны, в этот же день Совелиус сбил еще один ДБ-3. Это мог быть только самолет комиссара Грамоткина, уничтоженный в первом бою. Ничего не говорится в финских описаниях и о потерях либо повреждениях атаковавшей стороны. Только во втором бою советская сторона претендует на сбитие 5 истребителей.
И все же при всех «но» финская арифметика явно не противоречит действительности, и если историки нашего бывшего противника настаивают на том, что почти все ДБ сбил Сарванто это, в конце концов, их дело. Подводя итог, все-таки необходимо заметить: в самой крупной подтвержденной воздушной победе Второй мировой войны гораздо больше просчетов и недостатков потерпевшей стороны, чем храбрости и мастерства победившей. Видимо, в этом и заключается загадка тройной «шестерки», а также многих других подобных случаев.
МАЛЕНЬКИЕ ЭПИЗОДЫ БОЛЬШИХ ВОИН
"Черная пятница" Берегового Командования
канд. ист. наук Мирослав Морпозов
Алексей Андреев
Как известно, время, когда войны выигрывались исключительно на полях сражений, давно прошло. В вооруженных столкновениях XX века немалый ущерб несли уже и тылы воюющих армий, Не всегда заметная, но от этого не менее жестокая экономическая борьба велась не на жизнь, а на смерть. И здесь были хороши все средства: от сокрушительных ударов 1000-самолетными армадами по промышленным центрам, до выпуска в обращение громадного количества фальшивых дензнаков и почти незаметного глазу простого обывателя противоборства на морских коммуникациях. Один из таких эпизодов произошел в пятницу, 9 февраля 1945 г.
Важнейшей морской артерией Третьего Рейха во Второй Мировой войне являлось судоходное сообщение между Германией и Нарвиком – крупным портом на севере Норвегии. Кроме непосредственно военных грузов. по нему доставлялась шведская железная руда – один из основных видов сырья, отсутствовавшего на оккупированной части континента. В свое время, именно опасение за потерю этих ресурсов и привело к захвату Норвегии войсками Вермахта. На протяжении всей войны англичане пытались прервать этот «железный поток», но все их попытки были относительно малоэффективны до тех пор. пока в октябре 1943 г. на авиабазе Уик (Северная Шотландия) не было организовано первое, в составе 18-й авиационной группы Берегового Командования, ударное авиакрыло на торпедоносцах-штурмовиках «Бьюфайтер».
Первоначально оно включало лишь 144-ю и 404-ю эскадрильи, но в марте 1944 г. увеличилось вдвое за счет передачи в его состав 455- й и 489-й эскадрилий, летавших ранее на торпедоносцах «Хэмпден». К концу года эти силы, действовавшие уже с авиабазы Даллачи, совместно с авиакрылом штурмовиков «Москито», работавших с базы Банфф, постепенно превратили широкую реку германских рудовозов в тонкий ручеек из маленьких, но очень хорошо охраняемых конвоев. От движения в дневное время немцы были вынуждены отказаться, предпочитая совершать короткие переходы между защищенными якорными стоянками ночью или в плохую погоду.
Справедливости ради нужно отметить, что атака германских конвоев никогда не была для нападающих легким делом. На каждое торговое судно приходилось от трех до пяти кораблей охранения класса тральщик-сторожевик. Все они, включая и рудовозы, и войсковые транспорты, были буквально утыканы 40-мм «Бофорсами», 37-мм установками С30 и 20 -мм «Эрликонами». Судоходный маршрут, проложенный между мелкими островками, которыми изобилует побережье Южной Норвегии, полностью исключал применение авиаторпед. Атаки стоянок, несмотря на неподвижность целей, были еще более сложным мероприятием из-за многочисленных береговых зенитных батарей. Не редки были встречи и с истребителями 5-й эскадры Люфтваффе (JG5). В то же время неоднократные попытки руководства Берегового Командования »выбить» в Главном штабе Королевских ВВС необходимое количество эскадрилий «Мустангов» (одну им все-таки дали) для сопровождения ударных самолетов встречали неизменный отказ, мотивируемый тем. что воздушные налеты на Германию имеют более высокий приоритет, а имеющихся сил и так не хватает. Это, в свою очередь, привело к отказу от атак целей, в тех случаях, когда они находились в непосредственной близости от аэродромов противника.