В связи с этим, советские историки, касавшиеся французских событий, делали упор на кризис и разложение французского общества и армии. Вопросы об анализе итогов сопротивления и тем более сравнительные потери сторон как правило обходились. Так, М.Н.Кожевников указывал, говоря о периоде войны во Франции, что «французская и английская авиация не оказали должного отпора воздушному нападению немецких ВВС» [2]. А в «Истории второй мировой войны» – по сути, единственном фундаментальном советском труде о событиях 1939- 1945 гг. – давалось лишь общее соотношение людских потерь обеих стран, предворяемое тезисом: «Боевые действия вермахта окончились победой Гзрмании. Франция потерпела жестокое поражение»[3]. Нередко наши исследователи авиации шли на прямые подтасовки цифровых данных, на основе которых и делали удобные для советских ВВС выводы. Например, в единственном отечественном труде по истории Люфтваффе Д.Д.Горбатенко (издан треть века назад – в 1967 г.), приводились цифры потерь германской авиации во Франции и Норвегии – 1 239 самолетов с оговоркой автора: «Но в целом эти потери серьезно не повлияли на боеспособность Люфтваффе». Это, однако, не мешало автору ниже объявить 1284 самолета, уничтоженных в первый месяц войны с СССР, такими потерями, «каких еще не знала германская авиация с самого начала второй мировой войны» [4].
Об отношении к воздушным боям на Западе говорит тот факт, что даже знаменитую «Битву за Англию» согласно официальной установке советские историки предполагали дискредитировать. «Термин «битва», присвоенный действиям авиации над Англией летом и осенью 1940 года, не является правомерным, – писал Н. Рудой в предисловии к переводной «Истории военно-воздушных сил Великобритании во второй мировой войне». – Следует отметить, что распространенный в нашей печати перевод «The battle for Britain» как «битва за Англию» неприемлем…», – разъяснял он, уточняя, что в данном переводе «условно принят термин «битва над Англией»». А в переводной работе «Роковые решения» решительно опровергалось мнение Вернера Крейпе (участник Французской кампании, с 1940 г. занимал пост начальника оперативного отдела штаба 3-го Воздушного флота, в июле-октябре 1944 г. был начальником Главного штаба Люфтваффе) [5], который указывал, что во время «Битвы за Англию» «немецкие ВВС…понесли настолько тяжелые потери, что их так и не удалось восполнить до конца войны». Примечание редакции гласило: «С этим утверждением Крейпе согласиться нельзя. Он преувеличивал потери, понесенные немецкими ВВС в период воздушных боев над Англией» [6]. Что туг говорить о французской кампании, которую практически вообще не рассматривали всерьез.
Существовал еще один очень важный момент, без которого не обходилось практически ни одно исследование – фактически во всех советских работах, где упоминается тема воздушных боев 1939-1941 гг. в Европе, на первый план выходил первый уничтожающий удар Люфтваффе по аэродромам и гигантские цифры потерь союзников. Подобный тезис был весьма выгоден для последующего описания кризиса советской авиации летом 1941 г. Во-первых, тема пресловутого первого удара автоматически снимала необходимость рассмотрения недостатков собственных ВВС (в том числе и новой материальной части, которая якобы была полностью выбита), а, во-вторых, она даже делала их дальнейшие действия более героическими – ведь они продолжали героически сопротивляться в отличии от позорно рухнувших французских и прочих. В результате, как это не выглядит парадоксальным, практически до сих пор даже в среде специалистов, не говоря уже об общественном сознании, существует жесткий стереотип восприятия событий Западной кампании 1940 г. в воздухе сквозь призму нацистской пропаганды, цифры которой использовались и используются в самых разных отечественных трудах на протяжении уже 60 лет!
Предлагаемая вниманию читателей статья, где вводятся в научный оборот некоторые неизвестные ранее цифры и факты из зарубежных источников, ни в коей мере не претендует на полное и всестороннее из ложение истории противоборства в воздухе в мае-июне 1940 г. Главная цель автора заключается в показе общей картины сопротивления ВВС и ПВО четырех европейских стран действиям Люфтваффе, где основную роль играла французская истребительная авиация. Попутно анализируются темы о значении первых ударов по аэродромам, месте истребительной авиации Германии в немецком воздушном наступлении, а также роли Дюнкерка в общем контексте событий. Если автору удалось показать хотя бы отдельные аспекты степени готовности авиации и промышленности Германии к затяжной войне, а также реальный вклад в уничтожение нацистской военной машины сделанный союзными летчиками и зенитчиками, он будет считать свою задачу выполненной.
Версия о выводе из строя французской авиации в первые часы или дни войны, была использована службой Геббельса еще до завершения воздушной кампании во Франции. Затем она появилась в первых послевоенных трудах немецких историков.
«Французская авиация в результате беспрерывных ударов по ее основным аэродромам была уничтожена фактически еще на земле…Французские ВВС фактически были выключены из борьбы», – писал подполковник в отставке Греффрат [7]. Специализировавшийся на истории ВВС бывший штабист Люфтваффе Георг Фойхтер утверждал то же самое: «Точно также как и польская авиация, французские военно-воздушные силы были разгромлены на земле» [8].
Советская историческая наука практически полностью заимствовала данный тезис. Так, 8 коллективном труде «Начальный период войны», вышедшем в 1974 г., приводятся данные со ссылкой на периодическое издания 1940 г. (журнал «Военная мысль») о потере французской авиацией только на земле с 11 мая по 5 июня 1940 г. включительно (без учета потерь первого дня войны) полутора тысяч самолетов [9]. Между тем, не кто-то, а именно Ставка Верховного Главнокомандования вермахта (ОКВ) через Германское информационное бюро сообщило (и это 5 июня 1940 г. из Берлина в Москву передало ТАСС), что с 10 мая по 3 июня Люфтваффе уничтожили только в воздухе 1841 и кроме того на земле 1600-1700 самолетов противника! [10].
Одними из первых, кто усомнился в соответствии реальности объявленных немцами астрономических потерь французских ВВС, а также правильности их тактики были советские летчики, занимавшие высокие посты в ВВС РККА. Это очень четко проявилось, в частности, на совещании высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г., на котором обсуждались важнейшие вопросы развития Красной Армии всего лишь за полгода до начала Великой Отечественной войны. На нем прозвучали и довольно резкие выступления по поводу целесообразности ставки на действия по аэродромам вообще.
В докладе начальника Главного Управления ВВС Красной Армии генерал-лейтенанта авиации П.В.Рычагова «Военно-Воздушные Силы в наступательной операции и в борьбе за господство в воздухе» было прямо заявлено, что задача уничтожения авиации противника на аэродромах является по сравнению с задачами уничтожения авиации противника в воздухе и обеспечением превосходства в силах «наиболее сложной» и «представляет большую трудность», а «Большинство таких налетов будет постигать неудача». «Разумеется, подобная задача не может быть выполнена за один полет, а требует ряда повторных ударов, которые проводятся после обнаружения основных районов базирования авиации противника», – подчеркивал он [11].