Постепенно часть набрала нормальный ритм боевой учебы. Сколачивались звенья и эскадрильи, отрабатывалась групповая слетанность, а также взаимопонимание между ведущими и ведомыми. Самолеты особенно не жалели, так как было известно, что в скором времени ожидается перевооружение на новые истребители Як-1. Но война пришла раньше, и вскоре о получении этих машин оставалось только мечтать, так как в первую очередь ими перевооружали фронтовые части, понесшие тяжелые потери уже в первые часы немецкого вторжения.
Поначалу многим казалось, что враг будет быстро разбит могучим ответным ударом, и потому все боялись «не успеть на войну», что вылилось в волну рапортов летчиков и механиков с требованием отправки на фронт. Однако боевые действия разворачивались вопреки существовавшей в то время официальной советской военной доктрине, и это вскоре вынудило командование ВВС округа запретить командирам полков принимать рапорты с подобными просьбами. Мотивация была вполне весомой: истребительные полки прикрывали стратегически важные районы, и потому Ставка запретила изымать из их состава людей и технику.
К зиме стало очевидно, что германский блицкриг увяз на просторах России и командование начало рассматривать находившиеся в тылу части и соединения в качестве резерва для проведения наступательных операций. Одна из них, началась в конце декабря 1941 – начале января 1942 г., когда войска 44-й и 51-й армий Закавказского (с 30 декабря Кавказского фронта) во взаимодействии с Черноморским флотом и Азовской флотилией провели Керченско- Феодосийскую десантную операцию, в которой самое непосредственное участие принял и 265-й ИАП.
Несмотря на очень сложные погодные условия (низкая облачность и периодически налетавшие снежные заряды), Люфтваффе действовали очень активно. И это было вполне понятно, так как основная масса частей Вермахта находившихся в Крыму была занята в осаде Севастополя, защитники которого к этому времени уже смогли отразить два штурма. Вместе с тем, необходимо отметить, что немецкое командование, даже не имея крупных резервов, смогло довольно быстро локализовать наметившийся прорыв и вскоре борьба приняла позиционный характер. Особенно упорные бои развернулись за Феодосию. Именно над этим маленьким крымским городом 1 января 1942 г. и принял свой первый бой сержант Михаил Кибкалов.
В тот день он вылетел составе четверки И-16 на патрулирование. «Ишачки» появились вовремя, так как уже на подходе к городу ведущий обнаружил немецкие бомбардировщики, выполнявшие очередной заход. Вражеских истребителей рядом не было, но капитан Шевченко решил не рисковать и увел молодых пилотов в облака, а уже оттуда повел их в атаку. Немецкие экипажи не ожидали нападения в плохую погоду, тем более, что Не111 находились в зоне зенитного огня. Вместе с тем, недостаток опыта привел к тому, что выскочив из облачной мути, пилоты советских истребителей действуя практически в слепую избрали ошибочное направление, промчавшись справа от группы «Хейнкелей». Лишь шедший замыкающим Кибкалов оказался в удобной позиции, выйдя под хвост концевому двухмоторнику.
Нижний стрелок «Хейнкеля» в этот момент был явно поглощен наблюдением за результатами бомбометания. Видимо, зрелище встававших среди развалин городских кварталов султанов разрывов от сброшенных его экипажем авиабомб, было последним, что он видел в своей жизни, так как в следующее мгновение шквал пуль, выпущенный из четырех ШКАСов, врезался в задний блистер нижней стрелковой гондолы бомбардировщика, круша все на своем пути.
Чаще всего квартета ШКАСов было маловато для уничтожения хорошо бронированного и весьма живучего Не111, а если это и удавалось, то в основном только опытным пилотам. Однако на этот раз ситуация была в корне иной. Выполнив небольшую горку и постепенно теряя скорость. И-16 Михаила, находящийся фактически в мертвом пространстве, быстро сближался с немецким самолетом, продолжая стрелять длинными очередями. Экипажи других бомбардировщиков ничем не могли помочь своим коллегам. Более того, они даже не видели, что в этот момент происходило на правом фланге их боевого порядка.
Дистанция быстро сокращалась, и вскоре советские пули начали наносить весьма существенный урон экипажу и тяжелые повреждения самолету. Сначала вспыхнул правый двигатель, а затем и левая центропланная группа бензобаков, после чего, видимо, был тяжело ранен или убит пилот, так как завалившись на крыло бомбардировщик вращаясь вокруг продольной оси начал быстро снижаться по все более крутой траектории, пока не врезался в землю, похоронив под своими обломками экипаж. Это была единственная в тот день победа 265-го авиаполка и первая, записанная на счет Михаила Кибкалова.
Обращаясь к опыту противника в той войне, сошлюсь на слова выдающегося немецкого аса и одного из наиболее одаренных командиров Люфтваффе Вернера Мельдерса, заметившего однажды, что «первую победу молодому пилоту желательно одержать без больших потрясений». И это понятно: первый успех или неудача во многом определяют дальнейшую судьбу пилота и то, как он будет воевать: придерживаться осторожной оборонительной тактики или искать и агрессивно навязывать противнику бой. Михаил был явным приверженцем нападающего стиля.
Но противник тоже был не лыком шит. Пробить бреши в обороне частей и соединений 11-й немецкой армии, которой командовал генерал Эрих фон Манштейн, советским войскам не удалось. Умело комбинируя удары авиации с контратаками ограниченными силами немцы удержались на перешейке и о снятии блокады Севастополя, как впрочем, и о скором освобождении всего Крыма пришлось забыть. Более того, подтянув 22-ю танковую дивизию и перебросив в Крым дополнительные силы авиации (в частности, знаменитый 8-й авиакорпус пикирующих бомбардировщиков генерала Вольфрама фон Рихтгофена и закаленную в боях IV/JG51 гауптмана Гейнца Бэра), немцы смогли сами перейти в решительное наступление. Вскоре самолеты Люфтваффе вновь господствовали в небе, так как немецкие истребительные группы к этому времени были полностью перевооружены мощными Bf109F-4, обладавшими безусловным превосходством над всеми советскими истребителями того времени. Результаты не замедлили сказаться: советская авиация понесла тяжелые потери. В частности, в трех авиаполках 27-й ИАД, штабу которой был оперативно подчинен 265-й ИАП, к началу мая 1942 г. оставалось всего 38 истребителей…
Ожесточенные бои в небе и на земле велись с раннего утра и до позднего вечера. Но если летчики могли вздремнуть между вылетами, то механики не закрывали глаза по несколько суток днем готовя истребители, а ночами ремонтировали их, чтобы утром залатанные «ишачки» снова могли подняться в крымское небо. Понятно, что внимание в этих условиях нередко притуплялось, что приводило порой к невероятным инцидентам, один из которых и произошел с Михаилом.
К этому времени он уже стал ведущим пары и пересел на пушечный И-16 тип 27. Вернувшись из очередного полета, он зарулил на стоянку, где механики и оружейники тут же начали готовить машину к повторному вылету. Едва выбравшись из кабины, он тут же начал докладывать комэску о проведенном бое, в ходе которого сбил одного «мессера». Тем временем, оружейники открыли крыльевые крышки патронных ящиков 20-мм пушек и, набив ленту, начали укладывать ее, предварительно вставив в приемник ШВАКа. Находившийся в это время в кабине моторист проверял мотор работающий на холостых оборотах и непонятно как зацепил гашетку… Раздался залп. С головы Михаила, стоявшего у самого обреза крыльевого ствола, буквально сбило летный шлем и на время оглушило. В таких случаях обычно говорят «родился в рубашке».
Вспомнить об этом Михаилу Кибкалову пришлось еще раз 15 июля 1942 г. над Кубанью, где сражался 265-й ИАП после трагической сдачи Керчи. В тот день он в составе четверки сопровождал группу Ил-2, наносивших удар по заправлявшимся немецким танкам. Штурмовиков было мало, а подобные цели всегда имели приличное зенитное прикрытие и Михаил, не удержавшись, решил помочь штурмовикам, тем более, что по огневой мощи его пушечный И-16 не уступал «горбатому». Стремительно пикируя сквозь огненные трассы и разрывы, маленький тупорылый «ястребок» начал обстреливать стоявшие на открытых грузовиках расчеты 20-мм «фирлингов». С небольшой высоты было хорошо видно, как трассы пуль и снарядов сбивают с платформ немецких зенитчиков как кегли, одновременно корежа и поджигая автомашины. До земли остается несколько метров… пора набирать высоту. Ручку на себя и набравший высокую скорость истребитель устремляется вверх. Переломив траекторию переворотом через крыло, пилот снова пикирует. Но теперь немецкие зенитчики встречают И-16 сосредоточенным огнем. Тем временем «Илы» выполняют последний заход и пожаться на обратный курс.