Значительная дальность обнаружения воздушных целей БРЛС AN/APG-63, стоявших на израильских истребителях F-15A, в значительной мере компенсировала отсутствие в составе отправленной в рейд группы самолета ДРЛО.
Появление этих самолетов позволило штабистам израильских ВВС отказаться от наиболее сложного этапа операции – дозаправки в воздухе, поскольку дальности полета «Фалкона» хватало вполне, а хорошая система управления вооружением позволяла с высокой точностью поражать цели. Минусом считалась однодвигательная схема, обеспечивавшая меньшую живучесть по сравнению с двумя турбинами F-4, однако преимуществ у «сокола» все же было больше чем у «призрака», а потому риск неудачного исхода разрабатываемой операции при использовании этих машин был заметно ниже.
Сразу после достижения боеготовности 117-я эскадрилья начала подготовку к атаке наземной цели на большом удалении, причем истинное назначение тренажа было известно только командиру. Расчеты показали, что удар вполне осуществим. Были созданы две ударные группы по четыре машины, головная – из 117-й, ведомая – из 110-й, во главе с комэсками. На комэска-117 было возложено и общее руководство миссией. Прикрытие осуществлялось новейшими истребителями завоевания господства в воздухе F-15A «Игл» из состава 133-й истребительной эскадрильи (авиабаза Тель-Ноф), в задачу которым вменялось также радиопротиводействие иракским РЛС.
Сведения о цели были получены от американских разведывательных спутников (хотя официально и США и Израиль это, естественно, отрицают). 23 августа на спешно сооруженный в пустыне Негев макет реакторного зала провели первую пробную атаку. Всего для участия в операции «Опера» отобрали 10 F-16A и 12 летчиков (два самолета и четыре пилота резервных). Экипажи интенсивно тренировались. Новые проблемы возникли 30 сентября, когда, на восьмой день ирано-иракской войны, реактор в Осираке был атакован четверкой иранских «Фантомов», однако 70-мм НУРСы «Зуни» и 20-мм снаряды автоматических пушек, выпущенные «соколами Хомейни», практически не нанесли ущерба зданиям и оборудованию, но изрядно всполошили иракцев.
Сразу после этого в дополнение к дивизиону (три батареи) ЗРК С-125 и полку МЗА, укомплектованному 57-мм автоматическими пушками С-60 и 23-мм ЗУ-23-2, вокруг ядерного комплекса был развернут зенитно-ракетный полк, оснащенный ЗРК «Квадрат» (экспортная модификация ЗРК «Куб»), насчитывавший пять батарей. В сущности, каждая из них, включавшая станцию разведки и целеуказания 1С91, четыре самоходные пусковые установки 2П25 (с тремя ракетами ЗМ9 на каждой) и две транспортно-заряжающие машины 2Т7 на шасси ЗиЛ-157, была вполне способна самостоятельно выполнять боевые задачи. Однако в комплексе с кабиной боевого управления (К5У) автоматизированного комплекса «Краб» и приданной ему РЛС разведки целей 1С11 возможности каждого подразделения существенно повышались. Так, зона поражения по дальности лежала в пределах от 4 до 23
км, а по высоте от 30 м до 12 км. Фактически в случае необходимости полк мог одновременно обстреливать до 5 целей, наводя на каждую по две ракеты одновременно! При этом вероятность поражения типовой цели типа «истребитель» летящей со скоростью до 600 м/с (2160 км/ч) одной ракетой в зависимости от различных условий оценивалась в 0,8-0,95. Помимо этого, в непосредственной близости от реактора разместились расчеты ЗРК ближнего радиуса действия «Роланд».
Еще одной неожиданностью для израильтян оказалась появление на близлежащем аэродроме Аль Хаббания 11-й эскадрильи истребителей МиГ-23М, с которыми самолеты, увенчанные «звездами Давида», еще не встречались в воздушных боях. Ретроспективно сравнивая их с израильскими машинами, выделенными для нанесения удара, приходится признать, что иракские пилоты практически не имели «козырей», за исключением довольно высоких разгонных характеристик, по которым МиГ-23М занимал промежуточное положение, превосходя F-16, но уступая F-15. Однако в маневренном бою МиГ-23М несомненно проигрывал обоим самолетам противника, а потому шансы на успех имелись только при организации внезапной атаки израильских самолетов или обстрела на средней дистанции, когда решающими факторами были бы характеристики БРЛС и разрешенная дальность пуска управляемых ракет. И действительно, стоявшая на нашем истребителе импульсно-допплеровская БРЛС С-23 «Сапфир-23», с дальностью обнаружения до 70 км, могла сопровождать одновременно до четырех целей, правда наводила ракеты Р-23Р с разрешенной дальностью пуска до 40 км только на одну. Хотя стоявший на F-15 радар AN/APG-63 имел почти вдвое большую дальность обнаружения (до 130 км), однако автоматический захват цели (причем только одной), сопровождение и наведение на нее ракет AIM-7 «Спэрроу» с РЛ ГН осуществлял на дистанции не более 18 км. Еще более скромные возможности имел F-16Ac его радаром AN/AP6-65, обладавшим дальностью обнаружения до 74 км, с автоматическим захватом и сопровождением на дистанции лишь в 9 км. Если же учесть, что последний истребитель в дополнение к 20-мм пушке М61 «Вулкан» нес только пару УР AIM-9 «Сайдуиндер» с ИК ГСН, то понятно, что в случае встречи с иракскими перехватчиками на дальних подступах к объекту удара, пилотам «Фалконов» пришлось бы не сладко.
Судить об этом можно на основании хотя бы того факта, что свои первые воздушные победы израильские F-16 одержали только спустя год после появления на вооружении строевых частей – 28 апреля 1981 г. В тот день, участвуя в одном из рейдов в воздушное пространство Ливана, в ходе которого были нанесены удары по объектам «Организации освобождения Палестины», ими были уничтожены два сирийских вертолета Ми-8 (один огнем 20-мм пушки, а другой УР AIM-9 «Сайдуиндер»). Этот налет, конечно, ничуть не напоминал планируемый рейд, однако позволил пилотам лучше узнать свои машины. Кроме того, это были первые победы на этом типе самолета, одержанные не на полигоне, а в реальном воздушном бою.
И все же возможности «соколов» были явно ниже чем у «орлов», которые, начав свою карьеру в составе ВВС Израиля примерно на год раньше, весьма интенсивно наращивали счет своих побед, первые из которых были одержаны в небе над Сирией 27 июня 1979 г. Тогда две пары новейших израильских машин без потерь со своей стороны сбили четыре сирийских истребителя МиГ-21. В числе тех, кто сидел в кабинах «Иглов» был Менахем Эйнан 1*, одержавший в тот день свою седьмую победу и Эйтан Бен-Элияху 2* , получивший подтверждение на четвертую. Не смотря на столь оглушительный успех, израильтяне вводили в бой летный состав на новой технике постепенно и как правило старались не выставлять свою новинку на передовую линию противостояния, предпочитая наносить удары из засад, что и позволило им еще дважды (19 и 24 сентября того же года) сбить еще по четыре сирийских «двадцать первых».
1* Свою последнюю восьмую победу он одержал в 1982 г. в ходе операции «Мир Галилее», после чего был сбит в воздушном бою и погиб.
2* Погиб в воздушном бою в 1981 г.
1980-й прошел сравнительно спокойно, а в следующем году, в полной мере освоив новую технику, пилоты «иглов» начали втягиваться в череду бомбежек и воздушных боев над Ливаном, в которых постепенно начали нести потери. В апреле 1981 г. сирийская войсковая ПВО смогла сбить на юге Ливана один F-15, в мае на этом же фронте было уничтожено еще два истребителя этого типа.
Однако вернемся назад. Еще 29 октября 1980 г., после провала очередных дипломатических усилий по «вразумливанию» Саддама Хуссейна, план операции «Опера» был утвержден кабинетом министров, а вскоре была назначена и дата – 10 мая 1981 г. Воскресный день для удара был специально оговорен премьер-министром М.Бегиным из политических соображений (предполагалось, что в выходной на объекте будет минимум французского персонала и, соответственно, жертв среди «нейтралов»). По той же причине бомбежка планировалась глубоко во второй половине дня, т.е. после окончания работы. Стратегически эта дата тоже устраивала, поскольку начало эксплуатации реактора планировалось на середину сентября 1981-го, что оставляло достаточно времени в случае задержек или временной отмены приказа.