Не в силах усидеть за штурвалом, я при ка – зал второму пилоту держать курс, и занял место раненого стрелка верхней установки. Немцы в это время как раз выходили из атаки широким разворотом. Основная масса истребителей была вне досягаемости наших пулеметов, и большая часть наших стрелков даже не вела огонь, экономя боеприпасы для неизбежной схватки с Bf109 и FW190. Развернув турель, я увидел, что крайняя пара двухмоторных «мессеров» все же должна «зацепиться» за наши пулеметы. И точно: едва позволила дальность, все установки открыли шквальный огонь. Трассы пуль потянулись к обоим стервятникам. Ведущий тут же метнулся прочь, но ведомый не успел сманеврировать и был подбит. Впрочем, он был дьявольски живуч, и к тому моменту, как исчез в лежащих под нами облаках, уже выровнялся, хотя и волочил за собой хвост дыма.
Оглядев наш строй, я был потрясен: всюду зияли бреши, за многими самолетами тянулись шлейфы дыма. Около десятка машин, медленно теряя скорость и высоту, снижались. В том, что им уже не суждено приземлиться на своих аэродромах ни у кого не было ни малейших сомнений…»
Хотя и весьма беспорядочно, но американцы все же дошли до целей и отбомбились. Но путь на юг, хотя и был короче, все же оказался ничуть не легче того, которым самолеты прошли тремя днями ранее. Отсутствие истребителей сопровождения начало сказываться очень быстро.Эта ошибка дорого обошлась американцам: в течении почти всего пути они подвергались атакам истребители Люфтваффе и потеряли свыше 60 бомбардировщиков (40,8%), а 56-я истребительная группа недосчиталась 11 Р-47. Немцы потеряли всего лишь 17 FW190.
Тем временем осень вступала в свои права, и начавшая портиться погода начала оказывать все большее влияние на ход воздушной войны в Западной Европе. Если американским экипажам часто приходилось возвращаться, не выполнив задание из-за того, что назначенные цели были просто закрыты облаками, то пилоты тяжелых истребителей частенько не могли преодолеть мощные дождевые фронты, а то и попросту расходились со своими целями в облаках. Суровым испытанием для 8-х ВВС стало 9 октября, когда общие потери американцев составили 64 самолета, причем 15 из них пришлись на долю экипажей Ме410 из состава III/ZG1, а шесть уничтожили «старички» Bf110G из III/ZG26. Напоследок, уже в сумерках, над Ла-Маншем пара «свободных охотников» Ме410 из состава 14/KG2 свалила еще два бомбовоза.
Успехи новых «разрушителей» в «верхах» были оценены столь высоко, что несмотря на сохранявшиеся проблемы с двигателями DB603, Главный штаб Люфтваффе принял решение в сентябре перевооружить штабную эскадрилью KG51, а в октябре II/ZG26. Десятки сбитых В-17 и В-24 Геринг лично продемонстрировал Гитлеру, пообещав, что через два месяца «янки» вообще прекратят налеты на «тысячелетний» Рейх.
Справедливости ради необходимо отметить, что рейды на Швейнфурт, за исключением огромных потерь с обеих сторон (немцам пришлось в течение нескольких месяцев восстанавливать и рассредотачивать производство подшипников), оказали весьма незначительное влияние на общий ход вооруженной борьбы. Причиной этого был тот факт, что подшипники, по своей сути, являются изделиями длительного пользования, а потому немецкая армия и промышленность вполне обошлась имеющимися запасами, которые по длительности использования заметно превышали период времени, необходимый на восстановление производства.
Примерно в течение месяца 8-е ВВС приходили в себя, но последующие налеты проводились более осторожно, и до конца 1943 г. новым немецким тяжелым истребителям больше ни разу не удалось продемонстрирвать свои возможности, так как американские бомбардировщики старались избегать захода в их зоны действия, нанося удары по целям в Северо- Западной Германии, где их могли прикрывать собственные истребители.
Результаты налетов на Швейнфурт и другие объекты в глубине Германии вызвали неоднозначную оценку и в среде союзного руководства. Более того, среди высших чинов возникла дискуссия об обоснованности применения таким образом дорогостоящих четырехмоторных бомбардировщиков. В частности, начальники штабов американских вооруженных сил, встревоженные такими большими потерями, потребовали пересмотра плана операции «Поинтблэк», в рамках которой и осуществлялись налеты стратегической авиацией союзников. Целью операции был развал германского самолетостроения и всех связанных с ним отраслей промышленности. Руководство британского Бомбардировочного Командования было весьма недовольно тем, что в одноименной директиве прямо говорилось о том, что «действия английских бомбардировщиков должны проводится, насколько это окажется возможным, в дополнение к боевым операциям 8-х ВВС». С учетом, того, что противодействие немецких истребителей только возростало, как, впрочем, и общий выпуск самолетов на немецких заводах, результаты операции можно было считать попросту провалившимися. И все же, несмотря на эти трения, главная цель осталась прежней. Союзники лишь пришли к выводу о необходимости дальнейшего наращивания своих стратегических авиационных группировок, которым предстояло расчистить небо над Западной Европой от немецких самолетов к весне 1944 г
Me410A-2/U4 из состава III/ZG26. Германия, аэродром Кенигсберга, октябрь-ноябрь 1943 г. Помимо штатного вооружения,истребитель несет в бомбоотсеке одну 50-мм пушку ВК5.
Ме410А-3 из состава 3(F)/122. Италия, авиабаза Бергамо, осень 1943 г.
Мысль о том, что нападение – лучший способ защиты не нова, но в ряде случаев у командования Люфтваффе с ее реализацией возникали серьезные проблемы, корни которых, как ни странно, крылись в особенностях политического устройства самой страны! Еще в разгар битвы за Англию экипажи британских бомбардировщиков дали понять командованию Люфтваффе, что ПВО Германии отнюдь не представляет собой того «бронированного тевтонского щита», о котором громогластно распространялся рейхсмаршал Геринг.
При отсутствии бортовых РЛС немецким ночным истребителям требовалось немало времени на поиск во мраке ночного неба вражеских бомбовозов. Да и в самой тактике ночного перехвата многое в то время зависело от метеоусловий, наличия или отсутствия луны, а также Его Величества Случая. В то же время, немецкая авиаразведка смогла вскрыть едва ли не всю систему базирования Королевских ВВС, а потому местонахождение аэродромов Бомбардировочного Командования не составляло секретов Люфтваффе.
Ночной взлет десятков загруженных бомбами и горючим тяжелых самолетов в то время мало чем отличался от того, чем он является сейчас: тяжелой и долгой работы всех аэродромных служб, для чего стоянки, рулежные дорожки и взлетные полосы приходилось освещать. Понятно, что появление над таким осинным гнездом одного-двух вражеских самолетов способно было серьезно нарушить планы противника и если не полностью сорвать, то существенно ослабить планируемый бомбардировчный удар. Главным же было то, что вражеские бомбардировщики не надо было искать, они были собраны вместе, обладали малой подвижностью и были освещены!
Уже 1 сентября 1940 г. йачалось формирование первой группы дальних ночных истребителей I/NJG1, оснащенной Ju88C и Do17Z. Свою первую победу она одержала 24 октября, а всего к осени 1941 г. на счету пилотов группы было до сотни сбитых «томми». Кроме того, на английские аэродромы было сброшено 440 т бомб, а 1600 вылетах потеряно по различным причинам 35 своих истребителей. Любопытно, что косвенные потери, понесенные Королевскими ВВС в результате этих рейдов, были несопоставимы с прямыми. Многие английские экипажи не чувствовали себя в безопасности над своими же аэродромами и поэтому допускали ошибки, часто заканчивавшиеся трагически. Угроза атаки на круге в зоне ожидания своей очереди на посадку, посадка на повышенной скорости или в темноте вслепую (как только становилось ясно, что над авиабазой находится немецкий истребитель, все огни гасли), попадание на пробеге в воронки. Вот что ждало экипажи английских бомбовозов во время возвращения. Все это угнетающе действовало на английских пилотов. Результатом этих действий стало полное прекращение тренировочных полетов англичанами в южных и восточных районах Британских островов.