Несколько по иному события развивались 25 июня, когда на перехват была поднята пара капитана Крапивина. На этот раз пилоты штурмовиков оказались «стрелянными воробьями», и довольно долго уворачивались от атак наших истребителей, постепенно оттягиваясь все дальше на восток в глубь своего воздушного пространства. В результате оба «МиГа» оказалась в израильском воздушном пространстве на удалении 20 км от египетских позиций, где все-таки смогла подловить на развороте верткий А-4, повредив его двумя близкими разрывами ракет. Пилоту последнего, несмотря на тяжелейшие повреждения, каким-то чудом удалось дотянуть до ближайшей авиабазы Бир-Гафгафа, до которой пришлось пролететь почти 25 км на малой высоте! Однако при посадке самолет загорелся и был списан, хотя пилот остался невредим.
Израильтяне расценили «экскурсию» советских «МиГов» в свое воздушное пространство как акт враждебности, и сняли все ограничения в действиях своих пилотов против советских летчиков. Генштаб даже начал разрабатывать сценарий прямого военного столкновения с Советским Союзом, хотя в его исходе сомневаться не приходилось.
10 июля два звена МиГ-21, находившиеся в зоне дежурства, были подняты на перехват израильских «Скайхоков», наносивших штурмовой удар по позициям египтян в зоне канала. Преждевременно отдав приказ пилотам начать набор высоты, передовой КП тем самым демаскировал выдвигавшиеся истребители, которые были обнаружены израильскими радарами. Получив предупреждение, пилоты «Скайхоков» прекратили выполнение задания и начали отходить под защиту своих средств наземной ПВО, а навстречу «МиГам» были направлены два звена «Миражей» (восемь машин) разомкнутые по фронту. Звенья «МиГов» получили приказ с ЦКП в бой не вступать, и остались в зоне перед каналом, за которым продолжали «маячить» самолеты противника.
Однако выдвинувшееся к линии боевого соприкосновения на малой высоте третье звено «Миражей», возглавляемое одним из самых опытных израильских асов Ифтой Спектором, оказалось незамеченным как для египетских пилотов, так и для постов ВНОС и операторов РЛС. Используя данные своих радиолокационных постов, оно скрытно вышло на рубеж атаки и, внезапно включив свои БРЛС, атаковало египетские истребители управляемыми ракетами средней дальности «Супер»530 с РЛ ГН. Благодаря полностью реализованному фактору внезапности, этот замысел блестяще был реализован и три МиГ-21 были сбиты, но необходимость в течение всего времени полета ракеты к цели подсвечивать цель радаром все же внесла «в израильскую бочку меда египетскую ложку дегтя». Выходя из атаки, «Миражи» сами были контратакованы «МиГами» второго звена, которые также находились на малой высоте, и потеряли один самолет, сбитый управляемыми ракетами Р-ЗС. Впрочем, уже 27 июля Ифта Спектор смог расплатиться за эту потерю из состава своего звена, уничтожив два египетских истребителя-бомбардировщика МиГ-17.
Между тем, появление на Синае С-125 вскоре привело к тому, что приоритетными целями экипажей «Фантомов» стали позиции именно этих ЗРК, расчеты которых наряду со «Стрелами» и «Шилками» начали постепенно вытеснять израильские самолеты с малых высот в зону эффективного действия ЗРК С-75. Правда, терять просто так своих пилотов и самолеты евреи явно не собирались, а потому противник тщательно анализировал данные всех видов разведки, постоянно «прощупывая» систему ПВО Египта в поисках слабых мест, через которые на предельно малых высотах к назначенным целям устремлялись израильские ударные машины. При этом прорыв, как правило, сопровождался впечатляющими демонстрационными действиями, которые в случае соответствующего изменения обстановки тут же могли перерасти в авианалет на ближайший подходящий египетский объект.
Так повторялось довольно часто, пока по рекомендации наших советников в ночь на 24 июня несколько дивизионов ЗРК не были выдвинуты вперед к самому берегу канала. В изменившейся наутро обстановке «безопасная» траектория прорыва таковой уже не являлась, поскольку проходила через зону поражения ЗРК С-75 и С-125, расчеты которых утром свалили два «Фантома», заставив остальные покинуть египетское пространство не выполнив поставленную задачу. Очередная смена позиций была предпринята в ночь на 30-е, а уже утром в прибрежных песках догорали три F-4! Причем в числе не вернувшихся был командир 201-й эскадрильи «Фантомов» Шмуль Хетц, погибший при прямом попадании ракеты в его самолёт. Оператору радара удалось катапультироваться, после чего он попал в плен. В условиях очевидной неспособности истребительной авиации «закрыть небо», маневр группировок ЗРК и ЗА, выполнявшийся исключительно в ночное время, с целью исключения потерь от ударов с воздуха на марше, стал проводится регулярно, что позволило серьезно изменить баланс потерь в воздухе.
И все же финал близился. Два последних групповых воздушных боя противник использовал для репетиции заключительного «воздушного сражения» «войны на истощение», предпринятого 30 июля 1970 г. В тот день в 15:20 операторы РЛС ПВО Египта оповестили о появлении на высоте 4000 м четверки израильских штурмовиков «Скайхок», шедших в западном направлении. Одновременно были обнаружены и две пары F-4, которые параллельно друг другу на высоте 7000 м со скоростью 800 км/ч шли курсом 350° вдоль побережья Красного моря. В 15:28 и 15:30 с двух египетских аэродромов были подняты два звена МиГ-21, пилотируемые советскими пилотами. Поскольку противник активных действий не предпринимал, их вывели на высоту 8000 м в зоны дежурства. В 15:34, описав широкую дугу северо-восточнее местечка Сухна (западное побережье Красного моря) «Скайхоки» со снижением повернули обратно и вскоре вышли из зоны обнаружения египетских РЛС. Хотя обстановка на первый взгляд несколько разрядилась, летчики «МиГов» получили приказ оставаться в зонах патрулирования.
В 15:37 в небе появились новые цели: три звена «Миражей» в сомкнутом боевом строю на высоте 7000 м со скоростью около 1000 км/ч шли севернее Сухны в направлении северной зоны дежурства египетских истребителей. Последних, по команде с земли, тут же развернули навстречу противнику. Одновременно к ним на помощь были направлены истребители южной группы. Оказавшись с «МиГами» на встречном курсе, «Миражи» разомкнулись на пары, как бы предлагая своим оппонентам сделать то же самое и начать поединок. Однако наши летчики такой вариант отвергли и четверкой атаковали одну из пар. В этот момент в бой вступило второе звено израильских истребителей, и, таким образом, на каждый «МиГ» приходилось уже по два «Миража», причем шесть вражеских истребителей оказались ничем не скованы, а их пилоты могли по своему усмотрению выбирать место, время и условия для организации атаки.
Одновременно «южное» звено «МиГов» была внезапно атаковано из засады звеном F- 4. Взорвавшиеся писком «Сирены» предупредили летчиков об угрозе, но было поздно. В круговерти стремительного боя, когда капитан Юрченко уже ловил в прицел уходящий крутым виражом «Мираж», ведомый – капитан Макара – предупредил своего командира о появлении сзади противника и начал строить противоракетный маневр. Однако ведущий посчитав, что у него еще имеется небольшой запас времени, и, завершив процедуру приведения в готовность оружия, все же выполнил прицельный пуск по израильскому истребителю. Видимо последенее, что видел капитан Юрченко, это как вспыхнул «Мираж» (позже в этом районе была отмечена деятельность двух израильских поисково-спасательных групп – Прим. авт.), а в следующее мгновение его МиГ-21 был поражен управляемой ракетой «Спэрроу».
«Разбираться» с «МиГом» ушедшего в боевой разворот ведомого экипажам «Фантомов» было «не с руки», так как они сами в это момент попали под удар пары капитана Сыркина, шедшей с принижением. Выполнившие форсированный разворот «Фантомы» некоторое время смогли удерживать «МиГи» вне эффективной дальность применения оружия, а затем пара советских истребителей в свою очередь попала под удар звена «Миражей», возглавляемого Ашер Сниром, и вскоре осколки взорвавшихся рядом управляемых ракет поразили истребители капитана Сыркина и капитана Яковлева, несмотря на то, что катапультироваться удалось обоим, в живых остался только один – Сыркин, имевший великолепную парашютную подготовку. В тот день ветер достигал 25 м/сек, а внизу были скалы, сильным порывом уже над землей Яковлева бросило на отвесный склон, купол погас и пилот разбился.