Впрочем, самому Ашеру Сниру также пришлось покинуть поле боя, так как, едва он отметил подрыв двух своих ракет рядом с советским истребителем, как его звено в свою очередь попало под удар. Спустя буквально мгновение, близкий разрыв управляемой ракеты повредил двигатель его «Миража», что заставило израильского аса направиться на авиабазу Рифидим, куда он благополучно дотянул.
Между тем, организовав изоляцию района боя, экипажи «Фантомов» отошли на безопасную дистанцию, и в дальнейшем разгром группы советских истребителей довершили «Миражи». Как погиб капитан Каменев в точности неизвестно, но насколько удалось установить автору, проанализировавшему доклады уцелевших участников боя и воспоминания израильских пилотов, опубликованные в западной печати, советский летчик был сбит управляемой ракетой, выпущенной с «Миража».
Высокий уровень боевого мастерства продемонстрировал капитан Журавлев, имевший отменную пилотажную подготовку. Ему довольно долго удавалось драться практически в одиночку с не менее чем четырьмя-шестью противниками! Причем, его жертвами едва не стали два известных израильских аса Ифта Спектор и Авраам Сэлмон, с трудом дотянувшие на своих поврежденных «Миражах» до ближайшей авиабазы в районе Рифидима. Однако запасы горючего у «МиГа» были явно не безграничны, и при выходе из боя на предельно малой высоте очередь из 30-мм пушек оказалась для советского пилота фатальной. Находившаяся рядом земля, серьезно ограничивавшая маневр вражеских истребителей, теперь из союзника превратилась в противника, так как из-за недостатка высоты парашютная система не успела сработать, и катапультировавшийся пилот погиб.
Нельзя не отметить тот факт, что израильтянам «под занавес» «войны на истощение» блестяще удалось реализовать план, в ходе первого этапа которого имитировалась подготовка к удару штурмовиков, которых должны были поддержать две пары «Фантомов». Именно появление этих групп спровоцировало наше командование на подъем в воздух дежурных звеньев. На втором этапе, «Фантомы» нанесли первое поражение нашим истребителям и произвели изоляцию района боя. Одновременно был организован ввод в бой двумя эшелонами группы «Миражей», обладавшей численным перевесом над перехватчиками, что в конечном итоге и предопределило поражение наших истребителей. При этом учитывались относительно большое расстояние между зонами дежурства «МиГов», за которыми велось постоянное наблюдение с территории оккупированной израильскими войсками и ограниченные возможности по огневому взаимодействию двух групп египетских истребителей.
Надо сказать, что в западных средствах массовой информации публиковались довольно различные описания боя 30 июля, которые базировались на рассказах его участников с израильской стороны. Все они несколько расходятся с советской версией в основном в количестве задействованных израильских и советских самолетов. Причем в некоторых из них сообщается об участии в бою «до 30 МиГов». Однако не это главное. Совершенно очевидно, что бой 30 июля немногим отличался от тех, что велись над Суэцким каналом весной и летом 1970 г. не подлежит сомнению также и тот факт, что наша истребительная авиация оказалась не готова к борьбе за господство в воздухе, осуществляемой в сложной воздушной обстановке, в которой со всей остротой обозначились проблемы, выходящие за рамки маневра и огня, но заключавшиеся в организационных просчетах боевого управления и радиоэлектронного противодействия. Не менее рельефно обозначились и пробоины в тактике, а также в подходах к конструированию фронтовых истребителей или использованию их в роли перехватчиков.
Не готовы оказались советские ВВС и к тому, что противник применит нетрадиционные методы борьбы в воздухе, хотя, казалось бы, сам характер большинства локальных войн оправдывал применение подобных методов ее ведения, что объяснялось ограниченностью ресурсов стран, участвовавших в подобных конфликтах и не имевших возможности создавать многотысячные воздушные армии. Загипнотизированные мощью ядерных боеголовок авиационные генералы в основном были заняты наращиванием числа носителей и зарядов, а потому не уделяли внимания вопросам организации воздушного боя даже при проведении тактических учений в мирное время, причем это характерно как для советских ВВС и ВВС ОВД в целом, так и для авиации США и стран НАТО. Готовясь к Большой войне, стороны предпочитали не размениваться на такие, с позволения сказать, «мелочи», об эффективности которых порой с удивлением узнавали из районов конфликтов так называемой «малой интенсивности», к которым в 1969-1970 г.г. относилась и тлевшая на Синайском полуострове «война на истощение».
Между тем эффективность египетской истребительной авиации оказалась невысокой: в воздушных боях пилоты «МиГов» сбили 30 самолетов противника (25 «Миражей», четыре «Фантома» и два «Скайхока»). Свои потери составили 60 истребителей МиГ-21, которых египтяне недосчитались в полусотне групповых воздушных боев, начинавшихся, как правило, в составе звена. Фактически, налицо был рецидив «шестидневной войны» 1967 г., когда при примерно равном количественном и качественном соотношении ощутимого перевеса добилась одна из воевавших сторон. Израильтяне уверенно сбивали примерно по одному самолету в каждом бою, а египтяне отставали по этому показателю в два раза, располагая истребителем, не уступавшим по боевым качествам самолету противника.
Рядом с МиГ-21 взорвался «Сайдуиндер». О дальнейшей судьбе египетского истребителя можно только гадать.
Причину легче познать в сравнении. Боевые действия над каналом продолжались 22 месяца. Примерно за этот же срок пилоты вьетнамских «МиГов» при количественном соотношении 1:6 в пользу противника сбили 147 американских самолетов, большинство из которых были «Фантомы», потеряв всего 60 своих. Безусловно, по своим боевым возможностям F-4 несопоставим с «Миражом», но при определенных условиях (ракетный бой на средних дистанциях) имеет очевидные преимущества, к тому же воевавшие на нем во Вьетнаме летчики имели все же худшую, по сравнению с израильтянами, подготовку. Впрочем, то же самое относится и к «Миражу», наиболее полно проявлявшему свои качества именно в ближнем маневренном бою. Итак, в одном случае летчики «МиГов» добились более чем двойного перевеса, а во втором уступили с таким же соотношением.
Замечу, что на Ближнем Востоке экипажам «Фантомов» почти не приходилось участвовать в маневренных боях, для чего имелись более подходящие «Миражи». В то же время, в отличие от условий Вьетнама, противнику не требовалось действовать на значительном удалении от своих авиабаз, что позволяло не экономить на топливе, а самое главное – экипажи тактических самолетов получали значительную информационную поддержку от своих наземных РЛС.
Больший запас горючего на самолетах противника поставил египетских и советских пилотов в очень сложное положение. Летчики прямо говорили, что бои ведутся в условиях «топливного голода», а главным прибором в кабине истребителя является керосиномер! При этом, как отмечал в отчете незадолго до своей гибели капитан Каменев, «запас топлива для воздушного боя определен в 1000 л. Выполнение задания прекращается при остатке топлива, равном сумме гарантированного для посадки на аэродроме и запаса топлива на воздушный бой.». Широко известное выражение «драться было нечем», вскоре было переделано в «драться было не на чем». Правда, проведенный позже в Советском Союзе анализ этой проблемы с участием специалистов КБ и вернувшихся из Египта летчиков показал, что абсолютное большинство авиаторов часто неоправданно пользовались форсажем, что, конечно, существенно сокращало время выполнения заданий. С другой стороны, повышенную скорость было желательно иметь в случае внезапного нападения противника, что гарантировало быстрый выход из- под удара и организацию контратаки.