Гпавное заключалось в следующем.
Противник быстро и качественно провёл модернизацию своего авиапарка, а его лётный состав освоил новые возможности техники и превратил их в новые тактические приёмы прорыва ПВО и нанесения ударов по объектам, что позволило ему сразу завладеть инициативой.»
В дальнейшем была создана группа инженерно-технического состава под командованием генерал-майора артиллерии Н.Кульбаковым, которой и предстояло разобраться со складывающейся ситуацией и отыскать пути её решения.
Между тем, в ходе июньских налётов на Ханой американская авиация потеряла всего лишь 28 самолётов, но при этом смогла полностью уничтожить один зенитно-ракетный дивизион и нанести существенный урон еще нескольким. При этом вокруг города к этому времени было сосредоточено уже 16 зенитно-ракетных дивизионов, сведенных в четыре полка (4-й учебный центр был создан в начале марта 1966 г. на базе 260-го Краснознамённого зенитно-ракетного полка переброшенного из района Брянска (Московская зона ПВО). — Прим. авт.). Как вспоминал генерал-лейтенант Владимир Ярошенко, «дивизионы были расположены вокруг объекта обороны примерно через 20–25 км и совокупность их зон поражения на средних и больших высотах, где на первом этапе войны действовала американская авиация, представляла сплошную многослойную систему огня ЗУР. Однако уход воздушного противника на малые высоты создал для ПВЛ ДРВ ряд серьезных проблем, причем не только связанных с техническими ограничениями применяемых тогда ЗРК С-75, но и проблем боевого применения подразделений и частей, т. е. организационно-тактического плана.
Хотя американские пилоты довольно быстро освоили маневр уклонения от зенитных ракет, огонь зенитных пушек, число которых стремительно нарастало, становился всё более точным. Часто самолёты возвращались в полном смысле «на честном слове и на одном крыле», как, например, этот F-105. Его пилот демонстрирует размеры пробоины от попавшего в крыло снаряда от 85-мм зенитки 52-К, которые ещё у немецких лётчиков заслужили название «русская клизма».
Известно, что, кроме влияния кривизны шарообразной поверхности Земли, дальность обнаружения целей радиолокационными станциями наведения ракет и соответственно дальняя граница зоны поражения ЗРК на малых высотах сильно ограничивается препятствиями — различными возвышенностями, крупными строениями и т. п. Если над равнинной местностью на высоте 500 — 1000 м максимальная дальность поражения цели ЗРК С-75 имела вид правильной окружности радиусом 18–20 км, то над пересечённой, для тех же высот, в направлении холмов она значительно уменьшалась, приобретая вид «шестеренки». В некоторых секторах стрельба ЗРК на малых высотах становилась вообще невозможной.
Однако в первые месяцы перехода американской авиации к действиям на малых высотах столь тонкий анализ влияния рельефа местности вокруг огневых позиций ЗРК, по существу, в частях ПВО ДРВ ещё не проводился, хотя важность его была известна. Почему? В основном из-за сложности и трудоёмкости существовавшей методики и в связи с тем, что позиции приходилось менять после каждого очередного удара авиации противника. Естественно, что и зоны поражения на малых высотах оценивались «на глазок», чаще всего как близкие к 18–20 км…»
Противник же, расплачивавшийся за каждый свой просчёт сбитыми самолётами и не возвращавшимися пилотами, на подготовку каждого из которых уходили миллионы дол., подошел к решению проблемы прорыва ПВО комплексно и, наряду с созданием новых радиотехнических систем и разработки наилучшего способа их применения, вёл тщательную разведку территории ДРВ. Однако причины достигнутых американцами успехов не могли долго быть тайной и однажды вьетнамцы передали советским специалистам свежий трофей — экипировку и карту с полётным заданием сбитого накануне американского лётчика.
«Мы не поверили своим глазам, — вспоминал много позже генерал-лейтенант Владимир Ярошенко, — на карте не только были точно обозначены позиции двух соседних по фронту и по общему мнению хорошо замаскированных ЗРК, но главное — исключительно достоверно и детально были изображены именно эти самые «шестеренки» зон поражения, реализуемых с учетом рельефа местности с извилистым не простреливаемым «коридором» между ними шириной 4–5 км! Заданный лётчику маршрут полёта на малой высоте, как и следовало ожидать, пролегал строго по середине этого «коридора безопасности», а сбила его зенитная батарея 57-мм установок С-60, развёрнутая на выходе из этого «коридора».
Эта карта американского лётчика стала настоящим откровением для командира вьетнамского полка, его начальника штаба и советских специалистов. Мы-то предполагали, что на стыке зон поражения разрыва нет, но на всякий случая, скорее интуитивно, всё же решили развернуть и хорошо замаскировать здесь одну из приданных полку зенитных батарей, которая и сбила американский самолёте почти неуязвимым полётным заданием.».
Расчёт 37-мм автоматической пушки 70- К готов к отражению налёта.
«Руководящее и направляющее слова партии…» — Хо Ши Мин на позиции 57 мм зенитных орудий С-60.
Так пели в годы Великой Отечественной, а во Вьетнаме у наших советников была популярна другая песня:
1* Май-бай-ми с вьетнамского — американский самолёт.
Советским ответом на эту тактику было развёртывание тщательного геодезического обеспечения всех (в том числе запасных) позиций, причём до его окончания запрещалось не только осуществлять стрельбу с новых мест развёртывания, но даже включать радиотехнические средства. Одновременно была затребована поставка радиолокационных станций, предназначенных для обнаружения низколетящих целей П-15, П-35 и высотомеров ПРВ-11. Причем две последние использовались и для наведения истребителей.
Хотя ущерб от огня ЗРК после перехода американской авиации к маловысотным рейдам с массированным использованием средств РЭБ существенно снизились, квота потерь от огня малокалиберной зенитной артиллерии, почти мгновенно выросла. Более того, пока наши специалисты, включая представителей предприятий разработчиков («Алмаз» и «Факел»), разбирались с причинами снижения эфективности ЗРК С-75, вьетнамское руководство попросило увеличить поставки зенитной артиллерии. В результате доля последней в составе ПВО ДРВ начала стремительно нарастать в количественном и качественном отношении, получая всё новые десятки и сотни 37- и 57-мм автоматических пушек, а также хотя и старые, но очень надёжные 76- и 85-мм артсистемы, станции орудийной наводки (СОН), не считая тысяч крупнокалиберных пулеметов ДШК и КПВ.
Значительная, хотя и безусловно меньшая, часть этого оружия переправлялась по «Тропе Хо Ши Мина» в Южный Вьетнам и вскоре над партизанскими коммуникациями американским лётчикам стало по настоящему жарко.
Так, если за 1965 г. зенитчики повстанцев сбили 16 тактических истребителей F-100, то в следующем году их количество перевалило за два десятка. Тяжелей всего пришлось 613-й эскадрильи тактических истребителей (613th TFS), которая в течение весны 1965 г потеряла четыре «Супер-сэйбра», что самым негативным образом повлияло на моральное состояние лётного состава. В результате в июле часть пришлось попросту вывести с ТВД на отдых.
Конечно, авиачасти, оснащенные даже одним и тем же типом самолётов действовали с разной эффективностью. Огромную роль играла личная тактическая и лётная подготовка каждого в отдельности взятого пилота, но особенно значимым был уровень подготовки командного состава. Например, 307-я эскадрилья тактических истребителей выполнила с июля по ноябрь 1965 г. 3502 боевых вылета и потеряла только один самолёт от зенитного огня.