Продолжение в следующем номере.
МАЛЕНЬКИЕ ЭПИЗОДЫ БОЛЬШИХ ВОЙН
Игорь Сеидов
при участии Александра Булаха
Оружие смелых
Окончание, начало в ИА № 1–2/2002.
1 сентября 1939 г. нападением Германии на Польшу началась Вторая Мировая война. До начала Великой Отечественной оставалось ещё почти два года, и за это время над полыхавшей в огне Европой лётчики разных стран не раз шли на таран.
Уже в первый день новой войны заместитель командира бригады перехватчиков подполковник Леопольд Памула, возглавив звено «пулавчиков», вылетел на сопровождение разведчика RWD-8. Над районом Яблонны польских лётчиков встретили три Bf 109. В завязавшемся бою истребитель Памулы был вскоре подожжён «Мессершмиттами», но подполковник, сохранивший присутствие духа, смог на горящем PZL-11 с таранить вышедший из атаки «мессер», нанеся удар пропеллером в район кабины вражеской машины. Как бесстрастно отмечают польские источники: «после удара двух самолётов в небе открылся только один парашют», под куполом которого спускался отважный подполковник Леопольд Памула.
Начавшаяся 30 ноября 1939 г. «зимняя» война, что бы ни писали на Западе, проходила под знаком подавляющего господства в воздухе советской авиации, а потому для самоотверженно сражавшихся немногочисленных финских ВВС тараны, как способ ведения боя, были неприемлемы. Основным критерием борьбы финнов стало нанесение возможно тяжёлого ущерба противнику при минимизации собственных потерь. В то же время личный состав советских войск, также не раз показывал образцы высочайшей отваги, один из примеров имел место 28 февраля 1940 г.
В тот день в воздушном бою над линией фронта в районе Петрозаводска в полосе действия 15-й армии РККА лётчик 49-го ИАП старший лейтенант Яков Филипович Михин на лобовой атаке плоскость своего И-16 нанёс удар финскому «Фоккеру» D.XXI, который потеряв управление, тут же рухнул вниз. Наш лётчик благополучно произвёл посадку на своём аэродроме и позже был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Надо отметить, финны признали, что в тот день в результате таранного удара был сбит и погиб их ас Тату Хагананти, сражавшийся в составе LeLv2. К моменту своей гибели финский пилот получил подтверждения на шесть побед.
Заместитель командира бригады перехватчиков подполковник Леопольд Помула стал первым пилотом, применившим таран во Второй Мировой войне.
Основной польский истребитель Р-11С по лётно-тактическим данным не шёл ни в какое сравнение с немецкими «мессерами», однако благодаря высокому уровню подготовки пилотов, летавших на этих машинах, «пулавчики» показали себя вполне достойно.
Удар, нанесённый Вермахтом на западе 10 мая 1940 г., оказался полностью неожиданным для командования союзников, и в течение следующих двух дней оперативная обстановка серьёзно осложнилась. В результате глубоких прорывов, осуществлённых немецкими подвижными соединениями, боевой порядок английских и французских войск в ряде мест был нарушен. В этих условиях союзники приняли решение укрепится на правом берегу реки Маас, однако немцы действовали быстрее и смогли создать несколько плацдармов, а севернее Маастрихта овладели тремя мостами.
Бомбардировочное Командование и Передовые Ударные ВВС получили приказ любой ценой разрушить переправы и в результате в течение нескольких дней в отчаянных попытках разбомбить капитальные и понтонные мосты потеряли несколько сотен «Бленхеймов» и «Бэттлов». Особенно тяжёлые потери понесли последние, представлявшие собой одномоторные тихоходные и слабо вооружённые машины. Однако в составе их экипажей было немало отважных пилотов, что и было продемонстрировано утром 12 мая, когда на мосты в Бельгии в числе многих других была брошена 12-я эскадрилья Королевских ВВС. В её головном эшелоне к цели вылетели шесть «Бэттлов».
Самолёты стартовали в 08:00, и первыми в небо поднялись экипажи флайнг офицера Нормана Томаса (командир звена «А») и его ведомых пайлот офицеров Дэви и Бриритона. Следом взлетело звено «В» в составе экипажей флайнг офицера Гарланда (командир звена), флайнг офицера МакИнтоша и сержанта Мэрлэнда. Набрав 7000 футов (2135 м) самолёты со скоростью 258 км/ч пошли к назначенным целям. Звену «А» предстояло атаковать железобетонный мост через канал Альберта в районе Вельдвезеля, а звену «В» — цельнометаллический, располагавшийся в трёх километрах севернее.
Ровно в 09:00 английские бомбардировщики подошли к цели, но над ней уже кружили «Мессершмитты» из состава JG27. Стремясь быстрее оказаться над целью, ведущий группы дал команду снизиться до 5000 футов (1525 м). Увеличившаяся на снижении скорость позволила экипажам «Бэттлов» почти без последствий проскочить зону патрулирования «мессеров», лишь один из которых (да и то неудачно) смог атаковать бомбардировщик флайнг офицера Нормана Томаса, но затем заработали немецкие зенитные батареи.
Продолжая полого снижаться, ведущая тройка «Бэттлов» оказалась над мостом на высоте 3000 футов (915 м). Близкими разрывами все три машины были повреждены, и, когда Норман Томас решил начать сброс бомб, из четырёх висевших на замках 113,5- кг фугасок от его самолёта отделилась только одна. В этот момент в крыло угодил 88-мм зенитный снаряд, и командирский «Бэттл» начал падать. Штурман и стрелок смогли покинуть горящий самолёт с парашютами и позже были взяты в плен.
Между тем, на высоте около 100 футов (30 м) Томасу удалось вывести машину из пике. Под ураганным огнём 20-мм автоматов получая всё новые и новые попадания, горящий «Бэттл» упрямо шёл к мосту. Это совершенно невероятное зрелище приковало к себе внимание большинства зенитных расчётов, и снизившаяся к этому времени до высоты в 600 м пара бомбардировщиков из состава звена «А» смогла сравнительно спокойно отбомбиться.
«Бэттл» MK.I командира звена «В» флайнг офицера Гарланда из состава 12-й эскадрильи Передовых Ударных ВВС.
Для экипажей британских и бельгийских лёгких бомбардировщиков «Бэттл» осень и зима 1939–1940 гг. прошли сравнительно спокойно, но в мае-июне 1940 г. их ждали тяжёлые испытания.
Как вспоминал позже пилот пайлот офицер Дэви: «сверху было видно, как одна из наших бомб разорвалась на мосту, а остальные упали в воду рядом. Впрочем, в том, что разрушить мост нам не удастся мы не сомневались уже с того момента, как только его увидели…» Действительно, прочное 115-метровое железобетонное сооружение шириной свыше 10 м было почти неуязвимо для дюжины 113,5-кг фугасных бомб, которые несли в своих бомбоотсеках английские самолёты. Не слишком большую угрозу для него представлял и самолёт флайнг офицера Томаса. Впрочем, у него об этом подумать уже вряд ли было время.
«Мы хорошо видели, — продолжает пайлот офицер Дэви, — как над самой водой к дальнему пролёту, пересекая реку по диагонали, наискось шёл маленький горящий самолёт Нормана Томаса. Он уже не уворачивался от разрывов, а отчаянно тянул к этой проклятой переправе, пока не врезался в неё у восточного берега…»
Затем зенитчики перенесли огонь на находившуюся вверху пару бомбардировщиков. «Мы начали разворачиваться, — вспоминал сержант Пэтерсон, являвшийся стрелком в составе экипажа пилот пайлот офицера Дэви, — зенитный огонь был очень сильным. Нас постоянно накрывали осколки и били ударные волны разрывов. Почти одновременно в атаку пошли «стодевятые», и я сразу понял, что это наш последний вылет, а может быть и последние минуты жизни. От отчаяния я начал стрелять и к своему удивлению смог повредить первый же атаковавший нас истребитель. По переговорному устройству командир крикнул, что он (Bf 109 — Прим. авт.) задымил. Однако атаковавший нас следующий истребитель сразу открыл огонь из пушек, и его снаряды угодили в левый крыльевой топливный бак, который мгновенно вспыхнул. Пламя охватило самолёт и Дэви крикнул, что надо прыгать…» После этого все трое покинули с парашютами горящий «Бэттл» и конец войны встретили в лагере для военнопленных. Третьему бомбардировщику, который пилотировал экипаж пайлот офицера Бриритона, удалось вернуться назад. Несмотря на попадание одной 113,5-кг бомбы и падение самолёта с тремя такими боеприпасами, мост сохранил свою пропускную способность.