Кто же отдаст приказ?.. Куда направиться пилотам, пытающимся вырваться из этого ада?..
«Стартовать в направлении Новочеркасска», — это всё, что успели передать с контрольной вышки до того, как она была разрушена снарядами советских танковых пушек.
Начинается безумие… Со всех сторон выезжают на взлётные полосы самолёты. Всё это происходит под огнём и в свете пожаров. Небо распростёрлось багровым колоколом над тысячами погибающих, лица которых выражают безумие.
Вот один Ju52, не успев оторваться от полосы врезается в выехавший на ВПП советский танк, и оба взрываются со страшным грохотом, накрытые огромным облаком пламени. Следом, уже в воздухе, сталкиваются “Юнкерс” и “Хейнкель", взлетевшие с разных полос и разлетаются на мелкие обломки хороня своих пассажиров. Рёв танковых и авиационных моторов переплетается со взрывами снарядов и лаем сотен пулемётов в чудовищную какофонию…»
Другие танковые бригады в это время атаковали железнодорожную станцию, где на путях стояли несколько эшелонов с 50 истребителями, бронетехникой, артиллерией и боеприпасами. Организованного сопротивления не было и в помине. Солдаты и офицеры охранных частей, которых не слишком беспокоили партизаны, оказались совершенно не готовы вступить в бой с советскими танкистами и пехотинцами, а потому гибли вместе с лётчиками и авиатехническим составом авиабазы буквально сотнями.
Казалось, что уцелеть в этом аду у «чёртовой дюжины» потрёпанных румынских «Мессершмиттов» не было ни единого шанса. Однако и на этот раз всё обошлось. К счастью, казарма, где квартировали румыны, находилась буквально в двух шагах от стоянки их истребителей, находившихся в глубоких снеговых капонирах, скрывавших самолёты. Механики уже прогревали двигатели машин перед утренним вылетом на сопровождение транспортных «Юнкерсов».
Как только поднялась стрельба, лётчики, не сговариваясь, поняли, что выруливать на полосу нет времени. Снова в каждый самолёт забиралось по несколько человек, с трудом протискиваясь в закабинные отсеки. Быстро выведя двигатели на форсаж, пилоты начинают разбег прямо со стоянок, и, спустя несколько мгновений, поднимаются в безопасное холодное небо.
В январе 43-го в составе 56-й румынской истребительной эскадрильи насчитывалось всего семь пилотов, которые участвуют в многочисленных вылетах на прикрытие транспортных Ju52, доставляющих снабжение окружённой в районе Сталинграда 6-й армии фельдмаршала Паулюса. Как и осенью 42-го командование 7- й авиагруппы не имеет поводов для оптимизма: подтверждённых побед очень мало, а непрерывное полугодовое участие в боях практически обескровило соединение. Единственным успехом лейтенанта Шербэнеску в этот период стал сбитый им 20 января советский «Харрикейн» (на самом деле это, видимо, была «Аэрокобра»).
2 февраля в Сталинграде сдались остатки окружённой немецкой группировки, к этому времени действовавшая на советско-германском фронте румынская авиация была сведена в Смешанную авиагруппу, костяк которой составили остатки 5-й бомбардировочной и 7-й истребительной групп. К концу месяца и это формирование представляло собой жалкое зрелище: люди устали, большинство самолетов нуждалось в капитальном ремонте. Поэтому командование приняло решение возвратить её в Румынию, предоставив пилотам краткосрочные отпуска.
Немецкие самолёты, доставшиеся танкистам генерал-майора Баданова на авиабазе Тацинская. Конец декабря 1942 г.
Надо отметить, что успехи лейтенанта Шербэнеску не остались незамеченными, и 6 марта ему было присвоено внеочередное звание капитана (минуя чин старшего лейтенанта!), после чего он тут же был назначен командиром своей 57-й эскадрильи, в составе которой начал воевать под Сталинградом.
11 марта два десятка самых опытных пилотов 7-й авиагруппы откомандировали в JG3 «Удет» для освоения и получения Bf109G, которые скоро должны быть им поставлены. Поскольку «Густавы» были заметно сложнее в пилотировании, нежели «Эмили», немецкое командование решает сформировать в составе JG3 немецко-румынское истребительное подразделение (Deutsch-Koniglich Rumanischen Jagdverband), которое возглавил лейтенант Эберхардом фон Боремски (Eberhard von Boremski). Под его начало и были направлены 20 румынских лётчиков. После полуторанедельного изучения теории, 29 марта, в подразделении начинается лётная подготовка.
Надо отметить, что предусмотрительность немецкого командования оказалась вполне обоснованной. Для многих, даже опытных, румынских лётчиков поведение модернизированных «Мессершмиттов» поначалу показалось просто опасным. «Густав», оснащённый мощным двигателем DB605A, при даче газа на земле постоянно норовил развернуться, а потому рулить приходилось очень осторожно. Правда, взлёт не представлял больших проблем, но садиться пришлось учиться фактически заново. Впрочем, всё это с лихвой окупалось высокими скоростными характеристиками и мощным вооружением.
По мере освоения новых машин, лейтенант фон Боремски стал разрешать и боевые вылеты к линии фронта, что позволило пилотам заявить о 28 победах, две из которых были записаны на счёт капитана Шербэнеску. В частности, 8 апреля северо-восточнее Изюма он сбил JIa-5, а 5 мая в том же районе Як-7. Правда без потерь не обошлось, три пилота погибли в воздушных боях, а четыре истребителя пришлось списать после вынужденных посадок в расположении своих войск.
Подразделение было распущено 5 июня в Кировограде, и румынские пилоты с полученными от немцев Bf109G-2 и G-4, снова влились в состав своих частей. Поскольку теперь капитан Шербэнеску был асом (т. е. имел пять официальных побед), то на следующий день был опубликован указ о награждении его орденом Авиации (Virtutea Aeronautica). Дела на фронте шли неважно, румынская армия была фактически разгромлена, а потому страна должна была знать своих героев. Именно этим обстоятельством можно объяснить оперативность, с которой было произведено награждение, спустя всего лишь сутки после того, как отчёт о боевой деятельности немецко-румынского подразделения был доставлен в Главный штаб Королевской румынской авиации!
Июнь оказался не слишком результативным на успехи. Только в конце месяца Александру смог увеличить свой список побед. 24-го числа он сбил Як-7, а 26-го числа капитану Шербэнеску вместе с адьютантами Мучеником (Mucenica), Кирвэсэуцом (Chirvasauta) и Катаной (Catana) пришлось встретиться с довольно необычными (для Восточного фронта) противниками. Вообще надо сказать, что тот вылет едва не оказался для всех четверых последним. Патрулируя над линией фронта в районе Кирпичево — Румянки, Александру в какой-то момент развернулся в сторону солнца и этот непреднамеренный манёвр безусловно спас всех четверых.
Внезапно чётверку «Мессершмиттов» на встречном курсе атаковали «Спитфайры» из состава 57-го ГИАПа. Хотя в румынских отчётах указано, что нападавших было не менее двух десятков, на самом деле их вряд ли было больше 12. К счастью, в первой же атаке никто не был задет, но обе пары румынских истребителей распались, и каждый пилот сражался в одиночку с тремя или четырьмя противниками.
«Спитфайры» Мк. V, состоявшие на вооружении 57-го истребительного авиаполка безусловно уступали по лётно-тактическим характеристикам Bf109G, однако значительное численное превосходство играло немаловажную роль, и, сознавая это, капитан Шербэнеску отдал по радио приказ своим пилотам по возможности оттягиваться в своё воздушное пространство.
Это удалось не всем. Самолёт Лауренцио Катаны был зажат нашими лётчиками и, хотя его пилоту удалось (как отмечено в румынских документах) сбить два советских истребителя, уйти к своим ему не давали. Оказавшийся позади «Спитфайр» открыл точный огонь. В результате Катана потерял управление, а затем в его уже горящий «Мессершмитт» врезался выходящий из атаки «Спитфайр». Для Катаны это стало точкой в карьере, но не жизни: покинув беспорядочно кувыркавшийся самолёт с парашютом, он после приземления был взят в плен и после войны вернулся домой.