Тем временем, три оставшиеся «Мессершмитта», продолжая бой смогли сбить три «Спитфайра», один из которых с бортовым номером «26», расстрелянный капитаном Шербэнеску, упал на территории, контролируемой немецкими войсками. Ещё одну победу в июне Александру одержал 29-го числа, сбив Як-1.
Июль оказался куда более щедрым на успехи, так как в этом месяце на счёт командира 57-й эскадрильи было записано семь побед (четыре «Яка», два штурмовика Ил-2 и одна не идентифицированная машина).
13-го числа звено лучших на тот момент румынских лётчиков (Шербэнеску, Милу и Мученик) выполняли рутинный вылет, прикрывая немецкие бомбардировщики Ju88. Уже над линией фронта они были атакованы 10 советскими истребителями, один из которых тут же «сел на хвост» Милу. Шербэнеску обстрелял (правда, неудачно) нападавшего, и тот решил прекратить преследование. В этом бою Александру записал на свой счёт два сбитых. Впрочем, столько же в том вылете потеряли бомбардировщиков и немцы.
Спустя три дня, 17-го числа, ему удалось «приземлить» сразу четыре самолёта.
С 4 по 16 августа Шербэнеску одержал 11 побед, две из которых были засчитаны как «вероятные». Это довело его личный счёт до 32 сбитых, и на следующий день командование 4-го Воздушного флота Люфтваффе наградило отважного пилота Германским Железным Крестом 2-го класса, а 30-го числа его китель украсила высшая румынская военная награда — орден Михая Отважного (Mihai Viteazu). Вместе с ним этой же награды удостоились его однополчане капитан Константин Кантакуцино, лейтенант Теодор Гречану, а также младшие лейтенанты Иоан Дичезаре и Иоан Милу.
Но перед тем, как узнать вечером об этом радостном событии, лётчикам пришлось принять участие в одном из самых тяжёлых боёв. Тогда румыны подняли почти 40 Bf109, вместе с которыми сражались и «Мессершмитты» из состава JG3. По возвращении из боя румынские лётчики заявили о 22 несомненных победах и ещё пяти вероятных. Но не капитан Шербэнеску стал героем того дня, хотя и он смог увеличить свой счёт две победы. Нэиболынего успехз тогда добился унтер-офицер Иоан Милу (loan Milu), на счет которого было записэно пять сбитых.
После возвращения из боевого вылета однополчане поздравляют капитана Шербэнеску с очередной одержанной им победой прямо возле его «Мессершмитта» Bf109G-2/R6. Июль 1943 г. На фото внизу капитан Шербанеску (слева) позирует с младшим лейтенантом Иоаном Ди Чезаре (loan Di Cesare) после награждения орденами Михая Отважного. Мариуполь, 28 августа 1943 г.
До недавнего времени в отечественной литературе по ряду описанных выше причин не принято было объективно освещать деятельность авиации стран-сателлитов Германии, а в отношении большинства из них (пожалуй, за исключением ВВС Финляндии) превалировали и вовсе пренебрежительно-ироничные мнения. Конечно по боевому потенциалу Люфтваффе существенно превосходили своих союзников, однако надо заметить, что, например, румынская авиация действовала весьма интенсивно. Достаточно сказать, что, обладая в августе 1943 г. всего лишь 25 исправными самолётами, 7-я истребительная группа выполнила в течение месяца 1198 вылетов. Обычной практикой считались два — три вылета в день.
В начале сентября Шербэнеску, получает внеочередной 20-дневный отпуск и потому в этом месяце успевает одержать только одну победу, да и та была записана с пометкой «вероятно».
Октябрь 43-го начинается для лучшего румынского аса довольно хорошо: 1, 3-го и 5-го числа он одерживает по одной победе, но 10 октября, возглавив по своему обыкновению звено из четырёх Bf109G, он отправляется на сопровождение группы Ju87. В ходе полёта к цели удара к ним присоеденилась четвёрка «Мессершмиттов» из состава JG52, ушедшая за тем вперед на расчистку воздушного пространства на пути «штук». Группа самолётов беспрепятственно пересекла линию фронта и углубилась в советское воздушное пространство.
Атака группы «Яков», выполненная со стороны солнца, была внезапной. Истребитель Мурешана был сбит сразу, а затем в холодные воды Азовского моря упал «мессер» Никоара, который, правда, успел покинуть падающий самолёт с парашютом и был вскоре подобран экипажем германского вооружённого буксира. Следом настала очередь Шербэнеску, который тянул на изрешечённой машине сколько мог. Сзади его самолёт упорно поливала огнём пара советских истребителей. Маневрировать было почти невозможно, так как оба водорадиатора были пробиты, и двигатель едва тянул. «Яки» не отставали, и истребитель уже начал раскачиваться, теряя опору в воздухе. Александру бросил последний взгляд на планшет с картой, сверившись с проплывающим внизу ландшафтом. «Всё, теперь можно прыгать» — внизу были позиции 4-й немецкой горнопехотной дивизии, державшей оборону у Молочного лимана.
Отстегнр ремни привязной системы и открыв фонарь, он вывалился из кабины своего обречённого самолёта. И вовремя: устремившиеся следом за снижавшимся «Мессершмиттом» «Яки» вогнали ещё одну порцию огня и стали в Bf109G, и детище немецких авиаконструкторов вспыхнуло как факел от носа до кончика хвоста…
Спустя несколько часов он уже был на своём аэродроме, где узнаёт, что радиоразведкой перехвачены многочисленные советские сообщения о полном уничтожении 7-й румынской авиагруппы и гибели в бою командира 57-й эскадрильи капитана Шербэнеску. На следующий день один из румынских пилотов сбросил на ближайший советский аэродром пропуск и послание, приглашающее советскую делегацию прибыть в Тирасполь для констатации того, что 7-я авиагруппа и её великий ас всё ещё в строю! Но Александру расторопнее: он садится в другой ВШЭ и перелетев линию фронта, провоцирует несколько советских истребителей на преследование. Однако высотноскоростные характеристики «мессера» заметно превосходят возможности «Яков» и, атаковав после мёртвой петли их растянутый строй, капитан Шербэнеску одерживает в этот день свою 31-ю победу… Две другие последуют 23-го и 28-го числа того же месяца.
В начале ноября измотанную и поредевшую 7-я авиагруппу отозвали на доукомплектование в Румынию, а на её замену прибыла 9- я. Однако 14 наиболее опытным пилотам дают приказ остаться на время с 9-й авиагруппой для того, чтобы новоприбывшие могли без больших потрясений войти в курс дела. К этому времени немцы с трудом сдерживают силами измотанной 6-й армии натиск советских войск в Ногайских степях, за которыми открывается дорога в Румынию. На этом этапе румынские Bf109 занимаются главным образом прикрытием бомбардировщиков Ju87 и Ju88, активизацией действий которых, немецкое командование компенсирует нехватку сухопутных войск. Удары авиации вкупе с приближающейся зимой в значительной степени сдерживает продвижение советских войск.
Погода не балует и активность авиации в конце 43-го снижается до минимума. Александру Шербэнеску не удалось увеличить свой боевой счёт. Более того, 10 ноября в схватке с крупной группой Ил- 2, которых сопровождали «Аэрокобры», «Мессершмитт» румынского аса был снова сбит. Причём эта победа, по воспоминаниям Иана Милу, была одержана пилотом одного из штурмовиков, сумевших поймать «мессер» в прицел. «Мы знали о высокой огневой мощи русских штурмовиков, и некоторые из нас получали чувствительные повреждения от огня их хвостовых стрелков, но ни разу никому из наших пилотов не доводилось попадать под огонь носовой батареи “мясника”, — вспоминал уже после окончания войны этот румынский лётчик. — Из рассказов немецких лётчиков мы знали, что это смертельно опасно и потому не подставляли хвосты.
В тот день погода была весьма далёкой от идеала. Плотные дождевые облака закрывали небо на высоте 300 м. Во время патрулирования наша восьмёрка внезапно обнаружила над своей территорией 10 или 12 “Илов”, уже разворачивавшихся для атаки немецких транспортных колонн. “Аэрокобры” были в стороне и поначалу не заметили нашего появления на сцене. На перестроение времени не было, и мы пошли в атаку.
Командир выбрал головную пару русских штурмовиков, но, когда он уже находился на дальности эффективного огня, оба вражеских самолёта выполнили классические “ножницы”, и “Мессершмитт’’ капитана Шербэнеску оказался впереди одного из них. Струя трассирующих пуль и снарядов буквально как бритва срезала хвост и левую консоль Bf109. К счастью, высота позволяла воспользоваться парашютом, и у самой земли мы увидели, как раскрылся спасительный белый купол…»