Последующие действия в ходе совместной операции имели ещё меньший успех. Лишь один единственный раз — 23 апреля — подводной лодке «Щ-209» удалось использовать данные, поступившие от разведчика, и перехватить конвой. К сожалению, все, что удалось командиру лодки капитан- лейтенанту В.И.Иванову, так это помахать вслед удаляющимся судам — они уже проходили расчетную точку встречи.
На следующий день на перехват другого конвоя вылетела пятерка Йл-4, но ей не удалось обнаружить цель, после чего бомбардировщики отбомбились по Ялте, а торпедоносцы приземлились с торпедами. 25- го командование ЧФ дало приказ о прекращении операции. Ее нельзя считать совершенно неудачной. В ночь на 20 апреля подводная лодка «С-33» смелой атакой из надводного положения отправила на дно румынский транспорт «Сучеава» (5695 брт), но сделано это было вне какой-либо связи с оперативными замыслами командования. В то же время, участие 5-го ГМТАЙ в операции обусловило полное прекращение действий по плану минной войны и снижение числа вылетов торпедоносцев в течение месяца до десяти.
Кроме уже упомянутых случаев, они участвовали в атаке конвоя 10 апреля. В тот день в районе Евпатории пара торпедоносцев (Минчугов, Соловьев) и пара бомбардировщиков (Жестков, Андреев) атаковала германский танкер «Продромос», шедший в охранении румынских канонерских лодок «Гикулеску» и «Стихи». Хотя пилоты бомбардировщиков доложили о попадании одной бомбы в носовую часть танкера, он остался неповрежденным. В течение месяца два раза пары торпедоносцев вылетали на свободную охоту, но целей не обнаруживали. Во втором случае, 30 апреля, при посадке из-за неисправности в проводке загорелся «Ильюшин» лейтенанта В.Й.Минакова. Экипаж успел посадить и покинуть машину, а аэродромные службы потушили самолет.
Из действий бомбардировщиков в апреле стоит упомянуть лишь о налете девятки Ил- 4 на Севастополь 30 апреля. Снижение вдвое по сравнению с предыдущим налетом состава атакующей группы не могло не сказаться на результатах удара — реально они отсутствовали.
Тенденция к снижению уровня организации бомбовых ударов имела место и в дальнейшем. Так, 2 мая на Севастополь послали два Ил-4, а после того, как выяснилось, что из-за погодных условий они с заданием не справились, еще четыре. Долетело три, а оставшийся, из-за неисправностей в материальной части, отбомбился по запасной цели. На следующий день командование послало шестерку «Ильюшиных» на Констанцу. Удар, произведенный с высоты 2800 м, успеха не имел. Зато зенитчики эсминца «Реджеле Фердинанд» сбили неосторожно снизившийся Йл-4 капитана А.А.Зайцева, посланный вслед за ударной группой для фотоконтроля. Увы, даже к концу второго года войны наши авиационные командиры не понимали разницы между эффективностью налетов мелкими и крупными силами. То, что мелкие налеты можно было производить гораздо чаще, фактически ничего не меняло. Такие налеты, как правило, производились по раз и навсегда отработанному шаблону, который очень легко «вычислялся» противником. Далее следовало принятие ответных мер, в результате которых наши удары, в лучшем случае, полностью утрачивали эффективность, в худшем — мы несли жестокие потери.
Продолжались вылеты комбинированных групп торпедоносцев и бомбардировщиков на коммуникации противника. 7 мая группа из четырех самолетов «опростоволосилась» при атаке двух немецких буксиров у Евпатории, спустя два дня другая не смогла добиться успеха при атаке небольшого немецкого конвоя у мыса Айтодор. Единственный входивший в состав группы торпедоносец оторвался от бомбардировщиков и вышел в атаку на 5 минут раньше. Подобная «эффективность» не осталась незамеченной штабом ЧФ. В тот же день начальник штаба флота контр-адмирал Елисеев передал в штаб ВВС приказание командующего флотом подготовить для действий на коммуникация группу из четырех торпедоносцев, а до того включать в состав ударных групп только бомбардировщики. Это указание оказалось весьма своевременным.
К началу Великой Отечественной войны 2-й МТАП ВВС ЧФ был оснащён бомбардировщиками-торпедоносцами ДБ-ЗФ М-87. Основная часть самолётов окрашивалась в однотонный защитный цвет, а недавно поступившие с авиазаводов машины, как явствует из документов полка, не были покрыты серебристым лаком и не имели даже бортовых номеров.
В ходе войны самолёты неоднократно перекрашивались, что очень хорошо видно на снимках. Кроме того, с учётом боевого опыта, изменялись и схемы камуфляжей. Так, в 1942 г. в полку появились самолёты в чёрно-зелёном камуфляже, а в 1943-м — в двухцветном зелёном.
Изменялись и стили написания бортовых номеров.
Дело в том, что еще в конце апреля группа ветеранов полка, в том числе такие известные летчики как майор Ф.М.Чумичев, капитаны Ф.Д.Козырин, М.А.Бесов и И.Н.Василенко, была переведена на Тихоокеанский флот, а вместо неё на ЧФ прибыла группа необстрелянных тихоокеанцев. Для подготовки их к боевым действиям в реальных условиях требовалось время, а его-то как раз
обычно и не предоставляли. В результате почти на два месяца вылеты с торпедами прекратились. Все ударные группы стали чисто бомбардировочными, что, правда, не особенно отразилось на результатах налетов. Фактически их не было, чего нельзя сказать о потерях. Самой болезненной оказалась гибель командира 2-й эскадрильи полка майора Д.М.Минчугова. 14 мая во главе пятерки самолетов он вылетел для атаки конвоя ВДВ, шедших из Ялты в Анапу. Баржи, имевшие на борту вполне приличный арсенал современного зенитного оружия, яростно отстреливались, поставив на пути атакующих самолётов плотную огневую завесу. Одна из очередей угодила прямо в бомбоотсек самолета, когда он заходил на цель. Бомбардировщик исчез в огненной вспышке.
Торпедоносцы ДБ-Зф атакуют конвой, снимок сделан с румынского минзага «Мурджеску», 1943 г.
Зенитные расчёты минзага «Мурджеску» готовятся к отражению атаки советской авиации, осень 1943 г.
Атаку торпедоносцев на конвой румынский эсминец «Р.Фердинанд» отбивает огнём из 120-мм орудий главного калибра.
За два месяца до рокового вылета участник войны с первого дня Дмитрий Минчугов был представлен командованием к награждению званием Герой Советского Союза. Оно получилось посмертным 1* …
В тот же день с разведки не вернулся самолет младшего лейтенанта А.Ф.Соловьева. Спустя восемь дней по той же причине пропал без вести экипаж старшего лейтенанта А.Т.Шевченко. Оба они, как представляется, стали жертвами истребителей противника, которые весной 1943 г. в период воздушного сражения над Кубанью резко активизировали свою деятельность.
В мае самолеты полка возобновили минные постановки. Сначала они осуществлялись в счет реализации старого плана по минированию Керченского пролива, но после указаний Наркома ВМФ были перенесены на Северо-западный район Черного моря. В первую очередь минированию подвергались судоходные устья Дуная, а также район порта Сулина, где грузы для фронта перегружались с речных судов на мореходные. Впервые мины там были поставлены в ночь на 24 мая — тройка Ил-4 поставила шесть английских донных мин. Спустя двое суток состоялась первая постановка в Днепрово-Бугском лимане. Всего в мае самолеты 5-го ГМТАП выставили 20 мин в плановых районах (четыре в Керченском проливе, восемь на Дунае и такое же число на Днепре) и еще две мины в запасном районе — Севастопольской бухте. Внезапный перенос усилий на тыловые коммуникации противника увенчался полным успехом. Уже 26-го — через два дня после первой постановки — на мине у Килии погиб румынский пароход «Измаил» (1200 т), а спустя сутки — пассажирский пароход «Михай Витежул» (1000 т). Потери на майских заграждениях продолжились и в начале июня, когда в районе Исакчи погибла баржа «Дунареа» и два лихтера.