Черноморский флот и его ВВС, находясь в подчинении у Северо-Кавказского фронта, приняли активнейшее участие в борьбе за этот плацдарм. «Ильюшины» 5-го ГМТАП бомбили днем позиции противника, ночью — порты Таманского полуострова и южного берега Крыма. В отдельных случаях проводились и дневные удары по крупным портам силами всего полка. В дневное время главной задачей для экипажей части являлись бомбовые удары по идущим в Анапу конвоям противника. Отдельные экипажи и пары торпедоносцев производили поиск конвоев и судов у крымских берегов, и ещё дальше — в северо-западной части Черного моря. Использовались «Ильюшины» и для защиты собственных коммуникаций от торпедных катеров и подводных лодок противника, для чего на части машин были смонтированы направляющие для четырех 132-мм осколочно- фугасных реактивных снарядов РОФС-132. Круг решаемых задач дополнялся дневной разведкой коммуникаций противника (специализированный разведполк был сформирован в составе ВВС ЧФ только весной 1943 г.) и выполнением спецзаданий — доставкой грузов крымским партизанам и сбрасыванием парашютистов в тылу врага. С конца февраля начались минные постановки в Керченском проливе. Практически каждый летный день боеготовые экипажи совершали по два, а то даже и три боевых вылета. Никогда ни до, ни после ни одна часть минно-торпедной авиации ВМФ СССР не действовала с такой интенсивность, как 5-й ГМТАП весной-летом 43-го.
Теперь обо всем по порядку.
Наибольшее число — 278 из 521 самолето-вылетов, сделанных самолетами части за первый квартал — пришлось на бомбовые удары по портам, войскам и морским коммуникациям. Наибольшему вниманию со стороны наших летчиков уделялось Тамани — по ней совершили 113 дневных и 20 ночных вылетов. Удары по прочим портам в сумме уступали этой цифре. По Керчи было сделано лишь 18 дневных и 25 ночных вылетов, по Анапе — 10 дневных, по Ялте — семь, по Феодосии — пять.
Особняком стоит дневной налет, произведенный силами всех 18 исправных «Ильюшиных» части по севастопольскому порту 30 марта. Обращала на себя внимание организация удара. Днем 29 марта экипажам была поставлена задача готовиться к удару по Констанце. Севастополь указывался в качестве запасной цели. Такая постановка задачи была сделана сознательно, чтобы ввести в заблуждение агентурную разведку противника, которая, по нашим данным, вела наблюдение за аэродромом полка (полк по- прежнему базировался на грузинском аэродроме Гудауты). Задачу планировалось выполнить бомбометанием с горизонтального полета в строю двух девяток. Ведущим первой был хорошо известный нам по прошлым боевым делам командир 63-й БАБР Герой Советского Союза полковник Н.А.Токарев, ведущим второй — командир 5-'го ГМТАП подполковник В.П.Канарев. Непосредственно перед ударом каждая девятка должна была развернуться по звеньям, каждое из которых наносило удар по своей точечной цели. За двое суток экипажи отработали порядок нанесения удара и по основной и по запасной цели, порядок действий в различных ситуациях. Утром 30-го, непосредственно перед взлетом, до летчиков довели, что удар будет наноситься по Севастополю. Опытный штурман эскадрильи С.П.Дуплий обеспечил точный выход на цель, а остальное, как говорится, было уже делом техники.
Благодаря принятым мерам нашим удалось добиться полной внезапности. Когда в 13:17 бомбардировщики появились над портом, их встретил разрозненный огонь трех зенитных батарей. С высот 2700–2900 м на корабли, стоявшие на рейде, было сброшено шесть ФАБ-250,184 ФАБ-100 и 10 ФАБ-50. Согласно записи в журнале боевых действий немецкого Адмирала Черного моря в результате прямого попадания было потоплено болгарское судно «Евдокия» (706 брт), служившее плавучей казармой для личного состава немецкой 1-й десантной флотилии. Румынский минный заградитель «Романия» получил осколочные повреждения. Определенный ущерб был нанесен портовым сооружения, в том числе складам и железнодорожному депо. Потери противника в личном составе составили пять убитых и 22 раненых немца, около 40 убитых и 70 раненых румын, а также девять погибших «добровольных помощников» — граждан СССР, находившихся на службе у Вермахта. Данный налет стал одним из наиболее успешных ударов флотских бомбардировщиков по порту противника, произведенному с начала войны. Основные слагаемые успеха достаточно очевидны — качественная подготовка налета и массирование выделенных сил.
К сожалению, далеко не всегда все делалось подобным образом. В подавляющем большинстве случаев летчики 5-го ГМТАП летали на бомбардировки той же Тамани как на работу — составом небольших групп или даже отдельных звеньев, без предварительной подготовки, по раз и навсегда установленному шаблону. В ряде случаев это оборачивалось серьезными потерями. Так, 5 марта при возвращении на аэродром от Тамани «Мессершмитты» перехватили группу из шести Ил-4 и сбили машину младшего лейтенанта Н.В.Митрофанова. Спустя шесть дней в аналогичных условиях под удар попала группа из четырех «Ильюшиных». Шедшие в качестве прикрытия четыре Як-7 в бой вступили лишь тогда, когда противник сам напал на них. К этому времени «мессеры» рее успели сбить бомбардировщик лейтенанта П.П.Дулькина, который упал в море. Успехи налетов по портам Керченского пролива на поверку оказались гораздо скромней, чем об этом докладывалось в военное время. С достаточно большой долей уверенности к жертвам Ил-4 можно отнести лишь быстроходную десантную баржу (БДБ) «F 535», которая, по немецким данным, была потоплена 27 февраля в районе Керчи.
Действия по прямому назначению — в качестве минно-торпедной авиации — занимали не более четверти от всей боевой работы. Отчасти это объяснялось тем, что на 1 января из всех 22 экипажей полка лишь восемь были обучены низкому торпедометании). За квартал торпедоносцы совершили 66 вылетов на «свободную охоту» (практически во всех случаях одиночными самолетами), совершив восемь торпедных атак. В годы войны считалось, что в результате их на дно пошло два транспорта и две баржи, а еще один транспорт получил повреждения. Реально успех имела лишь атака, совершенная торпедоносцем капитана И.Н.Василенко днем 22 января в районе Сулинского гирла. Благодаря случайному стечению обстоятельств, ему удалось атаковать стоявшее на якоре в ожидании подхода конвоя венгерское судно «Колошвар» (1030 брт). Капитан судна не ожидал нападения в районе, удаленном от кавказских аэродромов на 800 км, и потому понял, что к пароходу движется торпеда лишь в самый последний момент. Смертоносная сигара поразила судно в корму, уничтожив машинное отделение. Загорелась вытекшая из топливных танков нефть. Именно это и предопределило судьбу судна — не затонув в результате торпедной пробоины, оно полностью выгорело и не восстанавливалось. Кроме того, по нашим данным, погибла и пришвартованная в момент взрыва к борту парохода баржа, однако в документах противника нет никаких данных об этом. Потери экипажа «Колошвара» составили семь венгерских моряков и столько же немецких зенитчиков.
Что же касается остальных торпедных атак, то они оказались безуспешными. В трех случаях летчики не попали из-за уклонения судов, в двух случаях — атаковывались остовы судов, в одном случая торпеда затонула. 11 марта экипаж лейтенанта В.И.Минакова вышел в атаку на одиночную баржу у Ялты (по-видимому, остов румынской баржи «Саоне»), однако не учел глуби ны моря в точке сбрасывания, в результате чего торпеда зарылась в грунт.
Ввиду недостаточной эффективности действий одиночных торпедоносцев, в конце марта командование решило перейти к групповым ударам по данным воздушной разведки. Их целями были германские и румынские конвои у западного побережья Крыма, которые, несмотря на сравнительно большую удаленность от советских авиабаз, ходили с достаточно сильным охранением. Всего в первом квартале в ходе групповых действий черноморские торпедоносцы нанесли четыре удара (26, 27, 28 и 31 марта), в каждом случае силами четырех машин. По нашим данным, в ходе них было достигнуто лишь единственное попадание 28 марта, когда торпедоносцы (командиры экипажей Бабий, Минаков, Федоров, Алексеев) атаковали четыре БДБ в районе мыса Сарыч. По немецким сведениям атаке подвергся буксир, тянувший за собой лихтер. От такой цели трудно было ожидать интенсивного зенитного огня и энергичного маневра уклонения. Тем не менее, наши летчики промахнулись, а увиденный ими взрыв, по-видимому, был взрывом торпеды, ударившейся о скалистый берег. Впрочем, не исключено, что торпеды попросту прошли под мелкосидящими судами. Спустя три дня при атаке шедшего в сопровождении трех тральщиков танкера «Дрезден» зенитным огнем был сбит «Ильюшин» капитана В.Н.Беликова. Остальные экипажи наблюдали, как горящий Ил-4 спикировал на «транспорт» и врезался в него, после чего на атакованном судне наблюдался «взрыв и клубы дыма». Увы, и на этот раз увиденное не соответствовало действительности — «Дрезден» (140 брт), еще не раз подвергавшийся атакам советской авиации и подлодок, в конце мая 44-го был переведен через Босфор в Эгейское море, где в сентябре его захватили англичане. Под названиями «Айлай» и «Кронос» он проплавал под британским и греческим флагами до середины 60-х…