В 09:00 утра 28 июля радарная станция в Чигли засекла два неизвестных самолёта. Командование ТНК тут же было поставлено об этом в известность, после чего отдало приказ о немедленном взлёте на перехват. На тот момент для обеспечения ПВО в Кумаовасси были переброшены F-5A из сос-тава 5-й авиабазы реактивной авиации. Дежурная пара вырулила на взлёт, ведущим был капитан Торумтай. Сразу же после взлёта ведомый доложил о том, что левая стойка основного шасси не убирается, так что Торумтай приказал ему возвращаться, а сам направился навстречу неопознанным самолётам.
Примерно в 200 км от базы Торумтай увидел два самолёта, опознанных им как греческие F-102A. Торумтай, истребитель которого имел только боекомплект для 20-мм пушек, занял позицию точно позади «Дельт» и доложил об обстановке на базу. На земле, очевидно, крепко задумались о создавшемся положении, так что следующие десять минут Торумтаю пришлось маневрировать, чтобы удержаться на хвосте у греческих истребителей. Внезапно турецкий пилот ридел, что F-102 резко развернулись на него, и ракетный отсек на одной из «Дельт» открылся, что было воспринято как прямая угроза. Торумтай доложил на базу о вступлении в бой, когда «Дельты» внезапно резко отвернули на запад и быстро скрылись из вида. Разгадки этому странному явлению не пришлось ждать долго — на помощь Торумтаю подошла пара F-100D, каждый их которых нёс по четыре ракеты AIM-9B. Поскольку противник покинул поле боя, им оставалось только сопроводить одинокий F-5A домой. На земле Торумтая встретили как героя — ведь целых десять минут он удерживал идеальную позицию для открытия огня, противодействуя численно превосходящему противнику. Этот эпизод подтверждается данными радарного контроля.
Впрочем, это имело место только 28 июля, а пока турецкая авиация продолжала наносить удары по позициям C-NG. Впрочем, неорганизованный, но яростный зенитный огонь, который открывали повстанцы и немногочисленные греческие войска по атакующим турецким самолётам, а также заметные потери, быстро охладили боевой дух пилотов, сидевших в их кабинах. Уже 23 июля активность турецкой авиации заметно снизилась, что позволило избежать боевых потерь, но не эксплуатационных. При взлёте потерпел катастрофу один F-102A из состава 142- й эскадрильи, а его пилот — 1-й лейтенант Зинар — погиб.
Пока турецкие и греческие истребители сходились в реальных и вымышленных воздушных боях, с острова началась'эвакуация иностранцев. Британский персонал аэродрома Никосии был перевезён в Деклию. Там большую часть гражданских специалистов погрузили на транспортные «Геркулесы» британских Королевских ВВС, а остальных 24 июля вертолётами СН-46 и СН-53 перебросили на американский десантный вертолётоносец «Инчхон» (Inchon). Прикрытие вертолётов обеспечивали F-4J эскадрилий VF-11 и VF-74 с авианосца «Форрестолл». Туристы, проводившие отпуска в Никосии и Кирении, были ещё 23 июля эвакуированы на британский авианосец «Гермес» вертолётами «Уэссекс» HU.5 из состава 845-й и «Си Кинг» из 814-й противолодочных эскадрилий, которым помогали «Уэссекс» из состава 3-й эскадрильи охотников за субмаринами с крейсера «Девоншир». Эвакуация осуществлялась с пляжа Кирении. Всего до конца дня вывезли 1630 человек. В целом же до 8 августа с Кипра были эвакуированы 13.430 человек. Для их эвакуации были привлечены различные самолёты, включая «Геркулесы», «Белфасты», «Британии», «Кометы» и VC.10.
Тем временем греки начали усиливать свою воздушную группировку в районе Кипра. Ещё 18 июля 10 F-5A из состава 111-й эскадрильи были переведены на авиабазу Гераклион на Крите. Утром 21 июля туда же были переброшены три новейших F-4E из Андравида и два F-102A из Танагры. К концу дня прибыли ещё 8 F-4E. На тот момент греки имели 18 обученных экипажей для «Фантомов» и три экипажа инструкторов, но все они проходили обучение в США на авиабазе Хоумстед. Под руководством опытных пилотов — ветеранов Вьетнама — они освоили основные приёмы борьбы с воздушными и наземными целями, налетав по 80 часов. Первые партии обучившихся пилотов вернулись в Грецию в мае и июне, остальных срочно отозвали 20 июля.
К июню 1974 г. греки получили 23 F-4E, которыми была полностью укомплектована 339-я эскадрилья и частично — 338-я. Интересно, что, согласно официальным документам НАТО, обе эскадрильи всё ещё считались вооружёнными F-84F. С началом турецкого вторжения обе части были объявлены полностью боеготовыми, хотя численность «Фантомов» во второй достигала лишь половины штатной. Первыми в Танагру направились три F-4E, снаряженные для воздушного боя. Их задачей было обеспечить безопасность остальных восьми машин, нагруженных бомбами. После дозаправки в Танагре самолёты перегнали в Гераклион. Сразу же из Андравиды стартовали четыре F-4E, снаряженные фугасными бомбами Мк.82, кассетными боеприпасами CBU и подвесными топливными баками. Эта четвёрка также без проблем достигла Гераклиона. Вторая четвёрка F-4E несла по шесть Мк.82 и три ПТБ. Позже подполковник Мпаллее, ведущий звена, вспоминал, что слышал по радио переговоры наземного КП со своим однокашником по лётной школе Динопулосом, сражавшимся с турецкими F-102A.
Появление на ТВД даже небольшого количества греческих F-4F. могло бы существенно изменить ход конфликта, однако в Афинах прекрасно сознавали, что в Вашингтоне и Брюсселе не допустят ослабления Турции, занимавшей важное стратегическое положение на южном фланге Варшавского договора и СССР.
Именно поэтому в последний момент были отменены и боевые вылеты также находившихся в боевой готовности F-84.
Обломки турецкого F-100D из 172-й эскадрильи, сбитого над Кипром.
Этот F-10 °C из состава 112-й эскадрильи был сбит 22 июля, пилот катапультировался.
Турецкие перехватчики F-102 продемонстрировали в ходе конфликта свою полнейшую неэффективность.
Перед взлётом техникам был отдан приказ поставить на бомбы предохранительные чеки. Так как в спешке бомбы успели активировать только на самолёте капитана Скарлатоса, он оставался на земле, когда остальные «Фантомы» уже направлялись к Гераклиону. В результате Скарлатосу пришлось лететь по кратчайшему пути отдельно от группы, которую он догнал примерно за десять минут до посадки.
Первым из этой четвёрки заходил на посадку подполковник Мпаллее. Он отметил, что из-за сильного попутного ветра у земли садиться пришлось на слишком большой скорости, из-за чего затормозить «Фантом» удалось только в самом конце полосы. Следующим садился майор Пападопулос. До этого ему не приходилось летать на F-4E с фиксированными предкрылками, из-за чего он садился с большим превышением скорости. На пробеге одна из шин лопнула, самолёт вылетел с полосы, подломил шасси и загорелся. Пападопулос и его оператор радара 1-й лейтенант Папудис катапультировались. В этот момент на посадку заходил Скаралатос. Не разобравшийся в происходящем диспетчер выдал в эфир предупреждение: «Номер 3, вижу дым!», имея в виду лопнувшую покрышку на самолёте Пападопулоса. Скарлатос, который в звене был номером 3, подтвердил приём сообщения и продолжил заход на посадку. Диспетчер вновь выдал предупреждение, на сей раз о пожаре. Мпаллес, разобравшийся в происходящем, приказал Скарлатосу отвернуть влево после посадки. Тот свернул на рулёжную дорожку и «аварийно» покинул кабину вместе со своим оператором радара. Капитан Пулакос, видя, что творится на земле, предпочёл направиться на авиабазу Суда, где дозаправился и вскоре присоединился к коллегам в Гераклионе.