Погода в Приморье стояла, по большей части, отличной, и ничто не мешало летчикам совершенствовать свое летное мастерство и постепенно привыкать к местным условиям. Росли навыки овладения техникой. Повышались результаты слетанности при выполнении боевых упражнений. Улучшалась ориентация над местностью и побережьем. Всем нравились эти места и условия службы. Одновременно все ощущали постоянную заботу к нуждам эскадрильи со стороны представителей местных органов власти. Так незаметно в повседневных буднях прошло более года. А в середине августа произошло событие, которое стало историческим для самой эскадрильи и для судеб всех ее летчиков.
Весь личный состав эскадрильи был собран в одном из ангаров. Присутствовали представители высшего командования Дальневосточного военного округа совместно с руководством местного ОГПУ. Перед собравшимися выступил начальник авиации пограничных войск округа — Эдуард Мартынович Лухт. Он в прошлом тоже был летчиком морской авиации. В своем выступлении он остановился на серьезно обострившейся международной обстановке в тихоокеанском регионе. Но особенно подробно он остановился на сложном положении жителей полуострова Камчатка, оказавшихся фактически в блокаде. Для всех это было новостью. Блокада осуществлялась боевыми кораблями ВМС Японии, как с западной стороны, так и с восточной стороны Камчатского полуострова. Сил погранвойск, состоявших из стрелкового полка, эскадрона кавалерии и артиллерийского дивизиона, не хватало для защиты обширного побережья полуострова.
Советское правительство с таким положением дел мириться не могло. Для защиты рубежей Отечества нужны были срочные и радикальные меры. И предпринять их было необходимо ещё до начала масштабного строительства и наращивания сил Тихоокеанского флота. Поэтому было обращено внимание на авиаэскадрилью под Владивостоком. Необходимо было быстро перебросить её на Камчатку. В те годы большой радиус боевого использования гидросамолета Савойя С-62 делал его практически незаменимым для охраны протяженных морских границ. Кроме того, боевые корабли Японии в тот период не имели средств противовоздушной обороны. Но самое главное, это значительная по тем временам скорость — более 170 км/час, которую «Савойя С-62» могла развить. Такая скорость позволяла быстро реагировать на изменения оперативной обстановки почти в любых районах Камчатки. С их помощью можно было защитить отдаленные места полуострова от проникновения в наши территориальные воды не только боевых кораблей, но и рыболовецких шхун, регулярно занимавшихся браконьерством.
Этим сравнительно быстрым, энергичным и экономически выгодным действием можно было избежать назревавшего конфликта в данном пограничном районе и охладить горячие головы японской военщины.
Все присутствовавшие были строго предупреждены о сохранении в секретности проводимой операции. Тут же с каждого была взята подписка о неразглашении военной тайны.
С этого момента стала проводиться усиленная подготовка к предстоявшему организованному перелету на Камчатку. Поставленная задача была не из легких. Опыта перелета на дальние расстояния в составе подразделения при отсутствии радиосвязи и метеоданных не было. Отсутствовала и «страховка» экипажей на случай вынужденного приводнения в открытом море. В случае неудачи немедленной помощи ожидать было не от кого. Вся организация перелета и ответственность за его выполнение ложилась на плечи командира эскадрильи М.И.Пармичева.
Михаил Иванович для всех подчиненных был не только командиром части, опытным летчиком, но и «отцом-командиром» в лучшем смысле этого слова. Он всегда был внимательным и требовательным, учил своих «соколов» душевно, а при необходимости ободрял каждого. Для всех у него находилось нужное слово и своевременный мудрый совет. Поэтому все в эскадрилье стыдились сделать что-нибудь не так. Личный состав любил и уважал своего командира. Именно такие отношения и стали залогом будущих совместных успехов. Его высокие человеческие качества и выдающиеся организаторские способности явились важным фактором в обеспечении успешного перелета его подчиненных через Охотское море на Камчатку.
Подготовка к перелету была проведена тщательно и в сжатые сроки. Многим запомнился эговод обсуждения бортового пайка и аптечки первой медицинской помощи. Особенно активно обсуждался паек. После активных дебатов командиром было решено не делать его громоздким, и в его состав вошли: две плитки шоколада, одна пачка галет (400 г) и две бутылки воды из расчета на одного человека. Впоследствии жизнь оправдала такое решение. Состав же аптечки был утвержден таким, каким его предложил врач эскадрильи.
Маршрут перелета был заранее намечен и утвержден: станция Океанская — Хабаровск — Усть-Большерецк — Петропавловск-Камчатский. Были также намечены и утверждены место каждого самолета в строю, очередность взлета и посадки. Много раз обговорили и утвердили окончательный состав участников перелета.
Лётный состав 8-й дальнеразведывательной эскадрильи на обеде. База у станции Океанская.
Перелёт гидросамолётов С-62 8-й дальнеразведывательной авиаэскадрильи через Охотское море. Первый самолёт (борт. № 2) пилотирует лётчик Яков Лотовой, второй самолёт (борт. № 4) пилотирует лётчик Алексей Кувшинников, сентябрь 1933 г.
Гидросамолёт Савойя-62С Алексея Кувшинникова в Авачинской бухте, Камчатка, сентябрь 1933 г.
Пароход «Теодор Нетте» у пирса в Авчинской бухте, п. Петропавловск-Камчатский, лето 1933 г.
В перелете участвовали: летчики Давыдов, Кузнецов, Кувшинников, Логовой, Лысенко, Макаров, Мурашов, Мухачев, Озеров, Худоногов и пилот Сечкаренко. Возглавлял эскадрилью ее командир — М.И.Пармичев. До Хабаровска в составе эскадрильи летел Э.М.Лухт. Может возникнуть вопрос: почему десять из перечисленных участников перелета были отнесены к «летчикам» и лишь один — по фамилии Сечкаренко — к пилотам? Какая между ними разница? Летчиков в те годы готовили военно-авиационные училища, и это слово служило им воинским званием. Выпускники же школ гражданского^ воздушного флота выпускались без присвоения им воинских званий и именовались «пилотами». Слово «пилот» означало только профессию. Всего в эскадрилье было 12 самолетов.
Несмотря на тщательность и продуманность подготовки, неожиданности начались практически сразу. При взлете первой пятерки самолетов все заметили, как тяжело оторвался от воды самолет пилота Сечкаренко вместе с которым летел и начальник авиации пограничных войск округа Лухт. При наборе высоты за летающей лодкой потянулся непонятный белый шлейф. Поначалу посчитали, что это — результат перегрева двигателя, но поскольку самолёт уверенно держался в строю все успокоились, тем более что погода была превосходной с видимостью «миллион на миллион».
При заходе на посадку все самолеты, один за другим, садились благополучно. Все, кроме последнего. Последним на посадку заходил самолет пилота Сечкаренко с командующим авиацией дальневосточных пограничных войск на борту. Когда самолет немного пробежал по водной глади реки, его носовая часть неожиданно стала погружаться в воду, все наблюдавшие ахнули. К счастью, подоспевший катер обеспечения успел подобрать людей. Самолет на глазах всех присутствующих затонул. Так, ко всеобщему огорчению, была потеряна одна машина. Позднее выяснилось, что причиной этого послужило пробитое при взлете днище корпуса гидросамолета. Скорее всего на разбеге гидроплан зацепил днищем какое- то подводное препятствие.