Со своей стороны лётно-технический состав 51-й временной истребительно-бомбардировочной эскадрильи проявил немалую долю инициативы и смекалки, начав наряду с применением осколочно-фугасных бомб серию экспериментов со стандартными корпусами 500-фунтовок, в которые в различных пропорциях заливали смесь термита, напалма и бензина. Попутно туда укладывалось и несколько толовых шашек. Подобные опыты нередко заканчивались пожарами и взрывами, но к счастью обошлось без жертв, а неунывающие экспериментаторы вскоре подобрали вполне подходящую рецептуру, обеспечивавшую сравнительно безопасную транспортировку такого боеприпаса. Вскоре выяснилось, что подобные квази-фугаски весьма эффективны как против пехоты, так и против танков и автомобилей.
Пока происходили все эти события, к середине июля на флотской авиабазе Аламеда в Калифорнии удалось собрать 147 F-51, которые были изъяты из частей Авиации Национальной Гвардии (АНГ), резерва и с баз хранения. Пилотов также собирали «с миру по нитке» — из той же АНГ, резерва и даже из эскадрилий сопровождения Стратегического Командования, перевооружённых двухмоторными F-82. Самолёты и 70 пилотов погрузили на авианосец «Боксер» (Вохег), который на максимальной скорости направился к берегам Японии. Корабль шёл без сопровождения, так как в условиях волнения эсминцы эскорта просто не могли поддерживать необходимую скорость. Впрочем, американцы, знавшие, что северокорейские ВМС находятся в зачаточном состоянии, не опасались надводных кораблей или подлодок противника. Определённую проблему мог представлять Советский Тихоокеанский флот, но американские службы радиоперехвата не сообщали о сколько-нибудь серьёзном намерении СССР принять участие в конфликте на этом этапе. И всё же осторожность никогда не мешала, а потому за два дня до прибытия корабль перешёл на противолодочный зигзаг на случай атаки подводных лодок. По пути пилоты освежали, впрочем, пока только теоретически, навыки пилотирования «Мустанга». Переход через Тихий океан занял всего восемь дней, и 23 июля «Боксер» бросил якорь в Токийском заливе.
Поскольку уровень лётного мастерства прибывших с самолётами пилотов был расценен командованием как недостаточно высокий, то для облёта доставленных морем «Мустангов» привлекли безлошадных лётчиков уже 40-й эскадрильи истребителей-перехватчиков, которую срочно перебросили на авиабазу Джонсон. Эта же эскадрилья удостоилась чести стать первой из регулярных частей вступивших в бой на «Мустангах», будучи отправленной в Цуики. Правда, необходимость проведения различных доработок растянула процесс ввода в строй поступивших на ТВД F-51 до начала сентября, в результате чего часть лётного состава 40-й эскадрильи на довольно длительный срок задержалась на тыловой авиабазе.
Определённый комизм ситуации, сложившийся с 40-й эскадрильей истребителей-перехватчиков, заключался в том, что она буквально 25 июня 1950 г., т. е. в день начала войны) закончила перевооружение с винтовых «Мустангов» на реактивные F-8 °C. При этом ещё две недели ушло на освоение новых истребителей, и только 7 июля эскадрилья получила приказ перебраться из Екоты в Асию, откуда ей предстояло приступить к боевым вылетам, но решение командования приступить к сосредоточению «Мустангов» изменило эти планы. Вечером того же дня 16 из 25 F-80 перелетели на новую базу, а в течение ночи транспортные С-47 и С-54 перевезли туда наземный персонал и снаряжение. На следующий день состоялся первый боевой вылет.
Авианосец «Боксер» перебросил на ТВД сразу 147 «Мустангов»!
В лишние подвесные топливные баки заливается напалм.
Один из пилотов 40-й эскадрильи истребителей-перехватчиков позирует на фоне своего «коня»
В числе очевидных достоинств американских ВВС было высочайшее оснащение ремонтных и технических служб, позволившее в кратчайшие сроки даже в полевых условиях производить практически все виды ремонта летательных аппаратов.
Жаркий июля 1950 г. Панорама аэродрома Тэгу. Идёт боевая работа.
Прошло всего два дня, и пилоты узнали о новом распоряжении командования: пересесть обратно на «Мустанги»! Представьте теперь удивление пилотов эскадрильи, которым предстояло сменить свои новенькие реактивные «свистки» на ветеранов предыдущей войны…
11 июля был получен первый F-51D, но до 16 июля, когда перевооружение завершилось, на задания вылетали смешанные группы реактивных и поршневых самолётов. Наконец, эскадрилья была полностью укомплектована «скакунами», а после пополнения лётным составом 17 июля перелетела в Корею на аэродром К-3 в Поханг.
Пока лётчики осваивали новую «старую» матчасть, командование позаботилось о месте дислокации 40-й эскадрильи. Поскольку аэродром Тэгу уже был занят 51-й временной эскадрильей, то 10 июля штаб 5-х ВВС отдал приказ роте «А» 802-го инженерного батальона погрузиться на десантный корабль и отбыть к берегам Кореи. В качестве места базирования для 40-й эскадрильи был выбран заброшенный японский аэродром Поханг-до (или просто Поханг) на южной оконечности Корейского полуострова. Сапёрам предстояло удлинить на 500 футов (150 м) взлётно-посадочную полосу из стальных листов и построить укрытия для 27 «Мустангов». Спустя шесть дней после получения распоряжения об обустройстве нового аэродрома 40-я эскадрилья уже была на месте и сразу же приступила к боевой работе.
Надо сказать, что к моменту прибытия 40-й эскадрильи обстановка в Поханге сложилась не самая лучшая. В начале июля над Южной Кореей висела низкая облачность, и постоянно лили дожди. Такая погода не позволяла использовать авиацию с максимальной эффективностью, из-за чего северокорейские войска вдоль береговой линии вышли к Похангу. Им противостоял только полк южнокорейской армии и эскадрилья «Мустангов». Хотя американские историки считают, что именно лётчики 40-й эскадрильи смогли отстоять Поханг, в реальности их роль оказалась не столь значительной, как это принято считать. В качестве аргумента, подтверждающего эту версию, приводятся утверждения пленных, якобы, наперебой рассказывавших о том, что F-51 «уничтожали практически весь автотранспорт с живой силой, продовольствием и боеприпасами, который двигался к Похангу…».
Насколько эти сведения соответствуют истине, можно судить по интенсивности использования самолётов 40-й эскадрильи. Надо признать, что она была не слишком высокой — её лётный состав совершал не более 34 самолёто-вылетов за день в условиях низкой (до 150 футов) облачности. Именно поэтому говорить о какой- либо значимости их действий на этом направлении не приходится. Скорее всего, куда более важным фактором был рельеф, благоприятствующий обороняющимся, и растянутость коммуникаций наступающих, которым приходилось проталкивать все виды снабжения по одной-единственной узкой дороге…
Как бы там ни было, но расчёты генерал-лейтенанта Партриджа полностью подтвердились — число доставленных из США и расконсервированных на месте F-51 позволило начать переоснащение сразу нескольких авиачастей, что в немалой степени способствовало наращиванию сил американской авиации в зоне конфликта. Фактически с прибытием «Боксера», доставившего на ТВД полторы сотни «Мустангов», авиация ООН получила подавляющее господство в небе над Корейским полуостровом. И дело было даже не в том, что ни по качественным, ни по количественным показателям авиация Северной Кореи практически не могла конкурировать с авиационной группировкой ООН — в конце концов, современные самолёты можно было получить из СССР, но именно отсутствие необходимого количества подготовленного лётного состава и его потери серьёзно ограничили активность северокорейцев в воздухе.