Летали на радиотехническую разведку вдоль границ с НАТО, но с соблюдением всех международных норм. Американские корабли, несколько раз в году заходившие в Чёрное море, облётывали, фотографировали, но всегда знали меру. В полётах на севере, когда к нам подходили норвежские истребители F-16, мы не применяли противодействие, чтобы сорвать их подход. Кстати, такие подходы перехватами не являются. К сожалению, после учений нам не сообщали, как нас перехватывали истребители, или кто был «сбит» и какими средствами ПВО. Все прилетели живы-здоровы, ну и хорошо, ждите следующих учений.
Как правило, в неделю было две лётные смены — во вторник и пятницу. При этом дневные смены переходили в ночные. Бывало, летали и по три лётных смены — понедельник, среда и пятница. Если это продолжалось в течение нескольких недель подряд, вот тогда действительно уставали. Ещё труднее было командирам эскадрилий и выше, так как после полётов ещё необходимо было уточнять плановую таблицу на следующую смену, а то и переделывать её заново, на восьмичасовой отдых не оставалось времени.
Кроме того, после прилёта на основе записей самописцев параметров полёта «КЗ- 63» необходимо было нарисовать профиль полёта, как ты выдерживал режим. Ты прилетел уже устав, ждёшь пока с аэродрома принесут запись, потом её надо просмотреть и нанести на бумагу, естественно «рисовали как надо», лишь бы скорее уйти на отдых, специалистов в группе объективного контроля было недостаточно, и за один час они не успевали сделать эту работу. Раздражало, что на учениях нас заставляли в полёт одевать полевую форму (сапоги, бриджи) а сверху кожаную куртку, противогаз. Мотивация была как обычно суворовская — тяжело в учении, легко в бою. О том, для чего существовали полётные костюмы и ботинки, начальство, по всей видимости, не слишком задумывалось, как, впрочем, и о том, куда пристроить в полёте противогаз, штатного места для которого в самолёте конструкторами почему-то не было предусмотрено. Видимо, никому из разработчиков авиатехники не приходило в голову, что вероятный противник сможет начать травить советских авиаторов газом…
Один раз в месяц в обязательном порядке проводились сборы личного состава по сигналу — так называемые «тревоги». Сигнал подавался на громкоговоритель, установленный в квартире. Оборудование было сделано чрезвычайно кустарно, а потому очень часто не срабатывало. За неприбытие по тревоге давали взыскание. Чтобы продублировать сигнал, в городке был расписан порядок кто кого ещё должен оповестить, а затем бежать на аэродром. При этом необходимо было прибыть в установленные сроки в класс предполётных указаний для получения пакетов с заданиями на боевой вылет. В пакете были подготовленные документы для выполнения боевой задачи. Были разные варианты боевого применения как с обычными средствами, так и с ядерными боеприпасом. На указаниях доводилась тактическая обстановка на театрах военных действий. После уточнения задачи экипажи убывали на свои самолёты, где занимали рабочие места и докладывали о готовности.
Иногда давалась команда на запуск. После запуска двигателей их необходимо было прогреть на 2- и 3-минутных режимах, при этом проверялось управление и работа оборудования, так вот, технический состав, находящийся под самолётом, должен был одевать специальные пояса и шлемы от воздействия шума двигателей. Шлемы техники одевали, а вот пояса почему-то игнорировали.
После доклада о готовности к выруливанию «тренаж» обычно заканчивался. Однако, иногда проверяющие могли дать произвольно выбранному одну или нескольким экипажам команду к выруливанию на исполнительный старт, но чтобы кто-то после этого выполнял ещё и взлёт, не припомню. Далее опять же давалась команда «отбой», и мы покидали самолёты. Тренировки по приёму бомбы с ядерной боевой частью и её подвеска всегда производилась только ночью под усиленной охраной. Полёты с подвешенным ядерным боеприпасом никогда не выполнялись. Тренировочные полёты на тактические пуски выполнялись с учебными ракетами, но иногда для облёта брали не заправленную топливом и окислителем, а также с незаряженной боевой частью ракету.
Как-то с целью сокращения времени вылета мы начали разрабатывать методику взлёта парой. Теоретически это позволяло повысить манёвренность частей ДА, и тем самым сократить время, необходимое на взлёт по тревоге как при выходе из-под удара, так для его нанесения. Теоретически ВПП наших аэродромов, имевшие ширину 80 метров, это позволяли. Однако в реальности взлёт даже с 30 секундным интервалом оказался достаточно сложным из-за возможности попасть в спутный след от машины ведущего. С минутным интервалом уже взлетать проблем не было, практически на всех учениях так взлетали, а в повседневных полётах взлёт производился через две минуты.
Ту-22 над нейтральными водами. Норвежский F- 16А из состава «почётного эскорта» отваливает на базу. Истребитель несёт подфюзеляжный ПТБ и две УР «Сайдуиндер» с ИК ГСН.
Американский эсминец УРО типа «Орли Бёрк».
Американский эсминец УРО типа «Кидд»..
Несколько раз в году проводились занятия в классе «поисково-спасательной и парашютно-десантной подготовки», в котором находился созданный местными умельцами тренажёр по аварийному покиданию самолёта, где на время с нами проводили тренировки с зачётом. До 30 лет весь лётный состав, не имеющии противопоказаний к выполнению тренировочных прыжков с парашютом, должен был выполнять не менее двух прыжков. Основная масса лётного состава прыгать не любила, хотя за прыжки с парашютом выплачивались деньги, но были и любители, которые с удовольствием прыгали. Запомнились командиры полков в Озёрном В.Витязев и В.Константинов в Нежине, которые буквально обожали прыжки с парашютом. Естественно за ними «тянулись» и многие другие. Периодически лётный состав проверялся на переносимость перепада давления на высоты в барокамере и тренировался в умении работать под избыточным давлением в кислородной маске.
Практически все экипажи проходили обучение по выживанию после вынужденного покидания самолёта (10 суток) в специальном центре ВВС в Судаке.
В отпуск лётный состав всегда уходил на 45 суток (без учёта времени на дорогу), плюс к этому добавлялись 10 суток отдыха в профилактории, который находился в г. Винница на территории санатория.
Окончание в следующем номере.
НЕПЕЧАТАННОЕ
Афганские рассказы
Продолжение, начало в ИА №№ 30–32.
Комсорг
До очередного вылета было ещё не менее часа, и экипаж капитана А. ожидал его в своей комнате. Действительно, а, простите, какого лешего торчать на улице, где жара за сорок, когда прекрасно можно посидеть в помещении под благодатной прохладой кондиционера?.. В этом и было преимущество их маленького гарнизона, где всё находилось рядом, можно сказать, просто под боком — модуль, стоянка… По телевизору ничего интересного не было, читать по …надцатому разу, какую-либо книгу не хотелось, и старлей Л, лежал на кровати, тупо уперев взор в потолок. Он уже начал было дремать, когда в дверь постучали. Причём очень деликатно постучали.