Следует отметить, что бомбардировщики были встречены очень сильным зенитным огнем, расчеты 16 133-мм универсальных орудий «Принс оф Уэлс» и 15 102- мм зениток «Рипалса» смогли нанести нападавшим довольно серьезный ущерб: пять самолетов получили повреждения, причем, два из них были вынуждены сразу же после атаки взять курс на Сайгон, так и не использовав оставшиеся бомбы. Остальные шесть самолетов вышли за пределы досягаемости огня зенитной артиллерии, ожидая удобного момента для нанесения нового удара.
Младший офицер Хоаши не удовлетворился пассивной ролью наблюдателя и, проявив инициативу, направил свой самолет к Куантану с намерением найти какую-нибудь достойную цель для своих 60-кг бомб на аэродроме. Пролетев 60 миль, он обнаружил, что летное поле совершенно пустынно и нигде нет никаких признаков жизни. В это время на авиабазе Сембаванг находившейся в окрестностях Сингапура, в полной готовности ожидали приказа на вылет десять истребителей «Баффало» 453-й эскадрильи. После того как в 10:15 японский разведчик обнаружил эскадру, они уже через час могли появится над кораблями, используя Куантан в качестве аэродрома подскока. Но упрямое сохранение радиомолчания и изменение плана похода привели к тому, что в Сингапуре никто даже представить себе не мог, где находятся «Силы Z» к этому времени.
Финальную точку в судьбе обоих британских линкоров поставили 26 экипажей G4IVI1 3-й и 4-й эскадрильй из состава авиагруппы «Каноя». На снимке запечатлен заход одного из торпедоносцев в последнюю атаку на «Принс оф Уэлс», пользуя Куантан в качестве аэродрома подскока. Но упрямое сохранение радиомолчания и изменение плана похода привели к тому, что в Сингапуре никто даже представить себе не мог, где находятся «Силы Z» к этому времени.
Тем временем экипаж самолета «Хадсон» Королевских ВВС, совершавшего разведывательный полет, на обратном пути обнаружил британское соединение и попытался установить с ним контакт, но был отогнан зенитным огнем перед началом первой атаки бомбардировщиков на «Рипалс». С этого самолета и заметили новую волну самолетов (на этот раз это были торпедоносцы), заходящих в атаку уже на «Принс оф Уэлс». Их появление стало полной неожиданностью для адмирала Филлипса, который по словам очевидцев, в ответ на доклад сигнальщика о том, что самолеты перестраиваются для торпедной атаки воскликнул: «Торпедоносцы?.. Нет, нет… У них здесь не может быть торпедоносцев!» Все корабли эскадры открыли интенсивную стрельбу, но на этот раз ситуация была в корне иной.
Стоявшие на «Принц оф Уэлс» 133-мм универсальные орудия лишь теоретически давали 12 выстрелов в минуту. На практике, вследствие раздельного заряжания и связанных с этим дополнительных операций, эта величина не превышала 7-8 выстрелов в минуту, а с учетом необходимости введения поправок она падала еще вдвое. Вдобавок, снаряды этих пушек были снабжены уже устаревшими (хотя и надежными) механическими дистанционными взрывателями, конструкция которых позволяла вводить скорректированные данные с запозданием на один залп. В результате, мощные осколочно-фугасные гранаты рвались почти всегда позади атакующих торпедоносцев, не нанося им существенного ущерба.
Не лучше обстояло дело и с малокалиберной зенитной артиллерией (МЗА). Основу ее составляли шесть восьмиствольных 40- мм «пом-помов», с теоретической скорострельностью до 900 выстрелов в минуту. Однако эти установки имели целый ряд серьезных недостатков, основными среди них были регулярные заедания брезентовых лент, малая угловая скорость наведения (всего 25° в секунду), обусловленная значительным весом, и небольшая прицельная дальность (чуть более 2000 м), вызванная невысокой скоростью снаряда (701 м/сек). Таким образом, при атаках торпедоносцев экипаж «Принс оф Уэлс» мог реально расчитывать только на один 40-мм «Бофорс» и восемь одноствольных 20-мм «Эрликонов».
Заметим, что зенитная артиллерия «Рипалса» куда более соответствовала требованиям момента, хотя также была далека от совершенства. Стоявшие на линейном крейсере 102-мм палубные зенитки (три строенные и шесть одинарных), имели унитарное заряжание и выбрасывали за минуту до 15 снарядов каждая. Их дополняли три восьмиствольных 40-мм «пом-пома», 15 одноствольных 20-мм «Эрликонов» и два крупнокалиберных счетверенных пулемета.
Устремившиеся в атаку торпедоносцы входили в состав 1-й эскадрильи авиагруппы «Гензан» под командованием лейтенанта Ишихара. Как только самолеты, шедшие на высоте около 50 м, вышли на дальность эффективного огня, все зенитные орудия кораблей открыли беглый огонь, впрочем, поддерживать его долго не удалось. Почти сразу же начали заедать 40-мм «пом-помы». В результате, на каждой установке работало не более трех стволов (это, кстати, подтверждают и многочисленные кадры кинохроники тех лет). Поэтому не удивляет, что атакующие невредимыми прорвались через эту не слишком плотную стену разрывов. Зайдя на «Принс оф Уэлс» с обоих бортов, экипажи сбросили восемь торпед. По донесениям японских пилотов в корабль попали четыре (на самом деле цель поразили только две), но повреждения, нанесенные ими оказались очень серьезными.
С мостиков кораблей было прекрасно видно как торпедоносцы освободились от своего смертоносного груза и устремились на линкор, обстреливая его палубы из бортовых пулеметов. Команда изменить курс была отдана поздно. Бронированный монстр слишком медленно разворачивался, пытаясь повернуться кормой к стремительно приближавшимся сигарам. Спустя несколько секунд у кормы к небу вздыбился огромный султан огня и воды.
Взрыв произошел у 289-го шпангоута в районе опоры левого винта, кронштейн которого оказался сорван, а вал погнут. Поскольку турбина оказалась исправной, биение массивной оси буквально за несколько секунд привело к разгерметизации всех водонепроницаемых отсеков, через которые проходил валопровод, включая кормовую переборку машинного отделения, а болтавшийся на вращающемся валу кронштейн проделал еще одну пробоину диаметром около 4 м и вызвал затопление в шахте внутреннего вала левого борта. Ситуацию усугубило то, что конструкция турбин британского линкора позволяла им после короткой подготовки работать под водой, и когда турбинное отделение начало заполняться водой, ничтоже сумнящиеся механики перед тем как покинуть помещение обеспечили бесперебойную работу агрегата.
Но все это будет несколько позже, а спустя несколько мгновений после первого взрыва произошел второй, на этот раз у 206-го шпангоута. Его последствия оказались не менее тяжелыми, поскольку проектируя линкоры этого типа, британские инженеры расчитывали, что разработанная ими противоторпедная защита сможет выдержать подрыв 1000 фунтов (454 кг) тринитротолуола, что соответствовало массе заряда большинства торпед, применявшихся почти всеми флотами и безусловно превосходило по массе заряд любой авиаторпеды 30-х гг., но отнюдь не японских, которые, как говорилось выше, несли 420 кг тротилгексагеналюминия, почти в 1,5 раза превышавшего по эффективности тротил.
В районе взрыва мощный корабельный набор смяло, словно он был выполнен из фольги, а продольная и поперечные (противоторпедные) переборки, хотя и не разрушились, но вогнулись внутрь корпуса, нарушив герметичность сразу очень многих отсеков. Но самым страшным оказалось то, что в результате этого попадания из-за затопления и последующей перегрузки корабельной сети очень быстро вышли из строя пять из восьми турбогенераторов.
Последствия были ужасающими: вся кормовая часть корабля была обесточена, из строя вышла большая часть 133-мм универсальных орудий и 40-мм автоматов имевших электропривод, а также свыше половины насосов. Хлеставшая через огромные пробоины вода быстро распространялась через многочисленные щели и разрывы в деформированных переборках, вызвала крен на левый борт и дифферент на корму. Скорость упала до 15 узлов и, ко всему прочему, из-за отсутствия электроэнергии отказало рулевое управление.