И Мал'Ганис пропал, оставив после себя лишь легкий запах хвои.
— Ты маньяк! — кричал Артас, воздев молот к небу. — Мал'Ганис, ты обратил Лордаэрон в прах! Ах, чтоб ты провалился! Чтоб вы все провалились! Можешь убегать, но ты не спрячешься! Я найду тебя, где бы ты ни был! Обязательно найду и горло перережу!
Торжественность момента немного подпортили добровольные помощники принца. Пока Артас грозил небесам, они с радостными воплями стаскивали крышку с каменной урны и рылись в содержимом.
Утром Стратхольм еще горел. Джайна Праудмур и Утер Светоносный, встретившись на площади, разглядывали груды тел.
— Столько смертей... — проговорила Джайна. — Не могу поверить, что это сделал Артас.
— Нужно отдать должное Артасу — он причесал город очень частым гребнем. — сказал Утер. — Но, по крайней мере, эти горожане не бегают и не требуют свежих мозгов. Однако сейчас меня больше волнует судьба нашего северного флота. Он пропал!
— Артас предупредил меня, что поплывет в Нордскол, добивать Мал'Ганиса, — ответила волшебница. — Я сказала ему, что это похоже на ловушку. Он ответил, что знает, но возвращаться в столицу из-за такой мелочи не станет.
— А я, пожалуй, вернусь, — сказал паладин. — Староват я стал для таких приключений. Да и король ждет рапорта.
Когда он ушел, с неба на озаренную пожарами площадь слетел ворон и, усевшись перед Джайной, обернулся человеком.
— А ведь я говорил! Я предупреждал! Кстати, Артасу на севере тоже ничего хорошего не светит, кроме смерти. И это — в лучшем случае.
— Он всегда был таким упрямым, — сказала грустно Джайна.
— Как осел! — улыбнулся Пророк. — Но не печалься, есть у меня и хорошая новость. Я знаю, кто поведет оставшихся в живых людей на западный континент. Одна молодая, подающая надежды волшебница.
Берега Нордскола
Недалеко от места высадки Артас с передовым отрядом попали в засаду. Засвистели пули, солдаты залегли в снег. Принц стоял во весь рост и отбивал пули молотом.
Стрельба вскоре стихла, и из укрытия выбрались несколько гномов.
— Артас? Живой? — крикнул главный гном.
— Мурадин? — отозвался Артас. — Вот уж кого не ожидал тут увидеть. Рад встрече!
— А уж как мы рады! Ты пришел нас спасти?
— Ну, не совсем... Мне тут надо одного демона, — уклончиво ответил Артас. — Кровь бы ему пустить полезно. Впрочем, какая там у него кровь — видимость одна.
— А я здесь с археологической экспедицией, — объяснил Мурадин Бронзобород. — Ищем одну редкость. Но наткнулись на зомби. Они тут повсюду, не пускают нас к пещере. Мы и вас поначалу за мертвяков приняли. Как ты только не мерзнешь в этом рванье?
Артас рассеянно осмотрел свою одежду и спросил:
— А что за артефакт?
— Рунический меч Тысячи Душ, или, как его еще называют, Ледяная Скорбь, — объяснил гном. — Наделяет могучей силой. Но нам он нужен исключительно в научных целях. Пошли в ваш лагерь. Перекусим, погреемся, о мечах наших скорбных поговорим.
В передовом лагере Артаса ждал неприятный сюрприз: в Нордскольскую экспедицию вместе с цеппелином пришла шифровка из Центра, предписывающая немедленно сворачиваться и возвращаться. Костры остыли, крылья сложили палатки, а часть бойцов уже навострила лыжи и через лес двинулась к месту высадки, чтобы начать грузиться на корабли.
Артасу пришлось проявить военную хитрость, нанять в соседних селениях разношерстную толпу из троллей, огров и гоблинов и, разогнав нежить, окружным путем выйти на берег, к кораблям. Солдаты из передового лагеря еще не прибыли.
— Что ты там бормотал про «нормальных героев», пока мы шли? — спросил его Мурадин.
— Ничего, — отмахнулся Артас, запаливая факелы. — Да будет брошен жребий!
Корабль за кораблем охватывал огонь. Когда из леса вышли солдаты, Артас указал на толпу наемников и заорал:
— Это они сожгли наши корабли! Бей центровых!
Завязалась кровавая битва.
— Просто-таки кобольд знает что! — шепотом сказал принцу Мурадин. — Вот уж не думал, что ты горазд на такие фигли-мигли.
— Это было наитие, — объяснил Артас. — Не суди меня строго. Ты не видел того, что творилось в Лордаэроне. Мертвые города и деревни! Труп на трупе сидит и трупом погоняет. Тому, кто это устроил, я, во-первых, отмщу, во-вторых, жестоко отмщу и, в-третьих, скоро отмщу! А месть в белых перчатках не свершается.