— Я не нашла ключей, а мое оружие бессильно против этих решеток. Но мы что-нибудь придумаем.
— Забудь, — сказал Иллидан.
Он покопался в куче соломы и вынул две огромные призрачно светящиеся зеленым глефы. Их клинки были выгнуты полумесяцем, а гарды выполнены в виде улыбающейся медвежьей морды.
— Особая заточка этого клинка позволяет без труда резать даже металл и камень, — гордо сказал эльф. — Два меча — один рубит чисто, другой — еще чище.
Одним взмахом Иллидан разбил решетки и вышел из своей клетки. Тиранда собралась было спросить его, почему тюремщики оставили ему глефы и почему он до сих пор не попытался бежать, — но передумала.
— Нам надо спешить, — сказала она. — Демоническая порча распространяется быстро.
Малфурион выбрался на уступ и, вглядевшись в полумрак большого зала пещеры, обнаружил медвежьи силуэты.
— Ага, так вы уже проснулись? — крикнул он. — Отлично-отлично! Очень вовремя. Сюда, мои братья! У нас много дел.
Ответом ему был лишь медвежий рык. Когда в зал начали спускаться друиды из ордена Птичьего когтя, мишки набросились на них. Завязалась потасовка.
— Они на нас напали! — вопили друиды, отбиваясь посохами. — Эти друиды обезумели! У них лохматость повысилась! Разрешите открыть лунный огонь на поражение!
— Ни в коем случае! — кричал сверху Фурион. — Держите их за лапы! Они не смогут сосать лапу и ослабнут!
Но медведи продолжали напирать, выбираясь из вихрей, куда с криками «Во имя Ворона, чтоб вас перевернуло да подбросило!» засаживали мишек от греха подальше их вменяемые коллеги.
— Звериный аспект победил в тебе разум, — произнес Мальфурион, доставая рог. — Сон стал для тебя реальностью. Медведи. Ты думаешь, что ты стал одним из них. Пора проснуться!
Рог загудел, оглушая эльфов и сотрясая пещеру. Это помогло. Медведи перестали размахивать лапами — один за другим друиды возвращались в человеческое обличье.
— Как вам не стыдно? — пристыдил их Фурион.
— Есть хочется, — смущенно пробормотал один из друидов Звериного когтя. — Что-то накатило.
— Пошли, — сказал архидруид. — Нам надо выбираться из пещеры.
Вернувшись к развилке, где его покинула Тиранда и где он оставил часовых, Малфурион получил доклад о том, что никаких происшествий не было — разве что из тюрьмы время от времени доносились жуткие вопли и звон оружия.
Архидруид призадумался.
— Вообще-то жуткие и леденящие душу вопли из темноты еще не означают, что обязательно произошло что-то плохое, — наконец сказал он. — Но надо сходить и посмотреть, что там вообще происходит. Вот ты — отправляйся на разведку. Если встретишь Тиранду или Иллидана — спроси, как там у них дела. Вперед.
Боец уныло поплелся во мрак. Вскоре он вернулся повеселевший и сообщил:
— Осмелюсь доложить — все в порядке! Иллидан будет освобожден из-под ареста с минуты на минуту. Просил передать, чтобы не расходились.
Через несколько минут появился и сам Иллидан в сопровождении Тиранды и ее охотниц.
— Фурион! — воскликнула Тиранда.
— Давно не виделись, брат, — весело сказал Иллидан, помахивая глефами. — Извини, что не посещал семейные праздники. В отеле, где я остановился, так редко отпирали двери, что я мог вообще не вернуться.
— Но ты здесь, — нахмурился архидруид.
— Язык до Калимдора доведет, — ответил Иллидан. — А уж как там было темно. Недаром их называют «темницами». Впрочем, о чем это я — я же и так слеп!
— Вообще говоря, тебя приговорили к заключению за твои преступления, — осторожно сказал Малфурион. — Ничего личного.
— А судьи кто? — горько усмехнулся Иллидан. — Помнишь, как мы с тобой плечом к плечу рубились с демонами? Теперь ты в авторитете, а я — простой арестант? Так, что ли?
— Молчите, вы оба! — прикрикнула на раззадорившихся братьев Тиранда. — У нас там наверху демоны бродят, если вы забыли. Иллидан нам поможет спасти хотя бы то, что осталось от Ясеневого леса.
— Вот увидишь, Тиранда, Иллидан нас всех еще купит и продаст, — процедил архидруид. — Я в этом не участвую.
— Ничего, — сказал Иллидан. — Я как-нибудь сам справлюсь. Извини, начальник, но я доверяю только двоим: один это я, а другой — не ты.
Судьба пламени и печали
Размахивая двумя зелеными клинками и почесывая лезвиями татуировки, эльф с черной повязкой на глазах шагал по тропинке и громко разговаривал сам с собой: